«Космос зовет всех! И будет звать. Как вечный зов» (Ю. Гагарин)

12 апреля 1961 года ракета-носитель «Р-7», созданная на заводе «Прогресс» в Куйбышеве (ныне Самара), вывела космонавта Юрия Гагарина на околоземную орбиту. С этого момента началась эра по завоеванию человеком космоса.

Пройдет время, и Юрий Гагарин будет вспоминать о тех, кому суждено было войти в отряд космонавтов: «Славные подобрались у нас ребята… Есть одно, что роднит всех, — это стремление стать настоящим летчиком, космонавтом. Космос зовет всех! И будет звать. Как вечный зов».

Гагарин действовал и отвечал на вопросы точно и безупречно. Внешние помехи не влияли на качество его ответов. Проявилось особое умение Гагарина оценивать имеющееся в его распоряжении время и планировать свои действия, способность без лишних колебаний принимать решения при недостатке информации и времени. Было установлено, что в стрессовых ситуациях и необычных условиях он хладнокровен, находчив, быстро оценивает обстановку, умело реагирует на внезапные изменения условий эксперимента.

Следующее положение — вниз головой (наклон 60°). Обследование следовало за обследованием. Искали не только скрытую патологию или пониженную устойчивость организма к условиям космического полета, но и выясняли, так сказать, совместимость земного человека с космосом.

Наутро после зарядки и измерения артериального давления Гагарин и Быковский предстали перед начальником баролаборатории Г.П. Михайловским. На «высоте» 5 тысяч метров, дыша атмосферным воздухом, они должны были просидеть 30 минут. Скорость подъема и спуска составляла около 15 м/с. Испытание закончено. Заключение врачей: «Переносимость гипоксии хорошая».

В центре круглого зала площадью около 70 м2 находилась центрифуга. У нее два плеча радиусом 3,6 м. Рядом пульт управления, сложная медицинская аппаратура, стол врача. Гагарин внимательно рассматривает коварный аппарат, садится в кресло. Ему хорошо известно, что именно центрифуга разбила мечты многих его коллег.

Юрий уже в кресле, зафиксирован, готов к вращению, тренируется на быстроту гашения световых сигналов. Для этого Суворов зажигает зеленые лампочки на табло, расположенном перед глазами испытуемого, а Гагарин, нажимая на кнопку тангетки, гасит их. И обнаруживает отличную реакцию. Потом проверяют зрение: все в порядке. Первый этап испытания — воздействие перегрузок в направлении от головы к тазу в три, пять, семь единиц (в течение 30 с каждая) — Гагарин выдержал успешно. А впереди еще более сложное испытание.

В медицинском протоколе записано: «Поперечно-направленные перегрузки в семь, девять и десять единиц Ю. Гагарин перенес хорошо. Допущен к специальным тренировкам». По решению главной комиссии, отбиравшей кандидатов в космонавты, из 250 летчиков годными были признаны только 20. Среди них — Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Леонов, Быковский…

С 15 марта у первого отряда космонавтов начались плановые занятия, тренировки. Поначалу учебные кабинеты, тренировочные стенды и спортивные площадки размещались между станциями метро «Аэропорт» и «Динамо», а затем переехали в Подмосковье, в Звездный городок, имя которому дал Юрий Гагарин.

Главный пункт космической связи находился в Москве, радиопереговоры должны проходить по двум системам — на ультракоротких волнах и коротких волнах. Большое внимание подготовке космонавтов уделял Сергей Павлович Королев. С каждым из космонавтов Королев встречался и беседовал, изучал, присматривался, выявлял психофизиологические особенности. Будни отряда космонавтов были загружены до предела.

На протяжении всего цикла тренировок Гагарин проявил редкостное самообладание и уверенность. Перед одним из прыжков с высоты 4 тысяч метров с задержкой раскрытия парашюта до 50 секунд пульс у него был 80 ударов в минуту! Быстро выработались у него навыки свободного владения телом в пространстве при затяжных прыжках. А всего на своем счету Юрий Алексеевич имел уже 43 прыжка.

Лаборантка укрепила датчики и электроды для регистрации частоты дыхания, биотоков мозга и электрокардиограммы. Тяжелая плотная дверь закрылась за ним, отделив от привычного дорогого мира. На каждый день было составлено расписание. С утра физзарядка, велоэргометр, ходьба и бег на месте, проведение анализов, а также наблюдения и отчеты о температуре, давлении в сурдокамере, ведение рабочего дневника и многое другое. Дежурные на связь не выходили, хотя и смеялись над шутками неистощимого на выдумки обследуемого.

Кончились десятые сутки. Открылась массивная дверь, и появился Гагарин… такой же, как всегда, здоровый, веселый, но только страшно соскучившийся по людям и живой человеческой речи. Обследование подтвердило: реакция на изоляцию была адекватной, отмечалась быстрая ориентация в окружающем пространстве, умение владеть собой, эмоциональная устойчивость, чувство юмора, доброжелательное отношение к людям.

Начиналось обживание корабля «Восток». Космонавты досконально изучали корабль, овладевали его сложными системами. Часть их предложений оперативно реализовывали инженеры и конструкторы. Гагарин первым испытывал новые скафандры в тренажере космического корабля. Ему первому пришлось сдавать экзамен Государственной комиссии по космической технике. И снова оценка «отлично».

А потом уже были сказаны слова, которые знает сейчас наизусть каждый космонавт: «Что можно сказать в эти минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито прежде, было сделано ради этой минуты. Я знаю, что соберу всю свою волю для наилучшего выполнения задания, понимая ответственность задачи. Я сделаю все, что в моих силах… Я говорю вам, дорогие друзья: “До свидания!” — как всегда говорят друг другу люди, отправляясь в далекий путь. Как бы мне хотелось вас обнять всех, знакомых и незнакомых, далеких и близких».

В 10:45 Юрий Гагарин приземлился в районе деревни Смеловки Саратовской области. По любопытному стечению обстоятельств, именно там, где впервые в жизни поднялся в небо на самолете. Его встретила жена лесника Анна Акимовна Тарханова с внучкой Ритой и колхозник И. Руденко. Он шагнул к ним навстречу: «Здравствуйте, я — летчик-космонавт Юрий Гагарин». И улыбнулся так, как умел улыбаться только он один.