Со временем многие слова меняют свои значения. И отлично известные нам привычные слова еще лет 200-300 тому назад имели совершенно иной смысл.
Помнится, что в «Слову о полку Игореве» наших современников нередко забавляет строчка: князь «жир русский на дно Дона погружает». Но нет, ничего тут смешного нет.
Это сегодня слово «жир» означает только жировую прослойку на теле человека. Но вот лет еще 500-600 назад телесный жир назывался словом «тук» (откуда «тучный»). «Жиром» же наши предки именовали богатство, роскошь, все нажитое имущество.
На самом деле, Игорь там просто в Дону имущество свое топил — чтоб половцам не досталось.
Отсюда же древние русские имена вроде Жирослав («славный богатством»), Нажир или просто Жирочка. :) Не, с жиром в современном понимании эти имена никак не связаны — просто содержат пожелание ребенку от родителей счастливой роскошной богатой жизни.
В «Повести временных лет» жители осажденного русского города ропщут, приговаривая:
Не, горожане вовсе не сели на жесткую диету и не объявили добровольной голодовки, желая уйти из жизни. На самом деле, слово «хотеть» в древнерусском языке — показатель будущего времени. Как сейчас глагол «быть». То есть, люди в осаде говорили:
Если русич говорил, что «возлег на бумажник» это вовсе не значило, что у него денег так много, что аж в кровать их запихать можно и сверху сесть.
Не, слово «бумажник» в древнерусском языке означало «матрас, соломенный или бумажный тюфяк».
Невероятно, но казалось бы, два таких современных слова были нашим предкам отлично знакомы. Правда, не в тех значениях, что ныне нам.
Так, «поездом» на Руси именовали не железную махину, катящуюся по рельсам. А просто вереницу телег или саней.
А вот под «самолетом» разумели не железную птицу в небе. А скользящий по нитям легкий ткацкий станок. Кстати, именно от названия станка идет распространенная русская фамилия «Самолетов», а вовсе не о того, что в роду кто-то летал на аэропланах из этой почтенной фамилии.
В старинном русском переводе «Истории иудейской войны» можно прочитать: «римляне лучших людей принимали».
Значение этой строки еще лет сорок назад верно не поняли б наши родители. А вот мы уже, внезапно, точно поймем. Ибо к глаголу «принимать» в лихие 1990-е внезапно вернулось его древнее значение — «арестовывать, хватать, сажать в тюрьму».
Если б вы сказали древнерусскому князю, что решили ему присягнуть, он б вас, немедля б на месте казнил бы, скорее всего. А знаете почему?
Потому что глагол «присягать» в древнерусском языке значил обратное как раз — изменять, отказываться от присяги, перейти на сторону врага… «Вои присягнули князю» — воины ушли от княжеской присяги.
«Поклясться в верности» слово «присягать» начало значить уже после времен Ивана Грозного.
Внезапно под этим словом в древнерусском языке понимали отнюдь не некрасивого человека. А сумасшедшего, слабоумного (откуда юродивый).
Но вот в ряде современных славянских языков, например, в польском слово «урод» еще больше сменило значение. И стало значить вообще «красота» — Uroda… Уродится же такое....
В те же новгородских берестяных грамотах можно приблизительно такие строки найти от купцов своим компаньонам и приказчикам.
Не, тут никаких издевательств нет в словах купцов нет. Просто слово целовать в древнерусском языке где до времен Ивана Грозного означало «приветствовать» (буквально «желать оставаться целым, здоровым»).
Слово «целов» у древних русичей значило просто «привет». А вот именно «поцелуй» в нынешнем значении русичи передавали словом «лобзание, лобзать».
Эти два слова русичам тоже отлично знакомы были. Но не в спортивном их нынешнем значении.
Вратарем (воротарем) на Руси звали дежурного слугу, что закрывал ворота — например, подле барского дома. А клюшкой именовали небольшую палку, на которую опирались при ходьбе (большая палка — «клюка»).
Читаем знаменитые строки в Новгородской летописи от лета 1292-го года:
Современника нашего такие строки озадачат: как так воины пришли здоровые, но почему одновременно ранены… На самом деле, новгородские воины просто с войны вернулись живыми, хоть и ранеными.
В древней Руси слово «здоровый» значило не как сейчас «не больной, не раненый, крепкий». А скорее — «успешный, благополучный, просто живой».
Слово это в древних русских записях, тех же берестяных грамотах новгородский, тоже современников наших здорово пугает. Как вам такая жалоба женщины из XII-го столетия своему родственнику:
— Убита я есьм. Убил меня пасынок да со двора выгнал.
Неа, женщина в сем письме вовсе не зомби была. Просто слово «убить» в древнерусском языке означало «крепко избить, покалечить, изувечить». Пасынок свою мачеху лишь крепко отметелил.
В «Русской правде», сборнике законов князя Ярослава Мудрого можно отыскать целую главу — «О заднице». В русских летописях можно встретить и пассажи приблизительно типа такого: «Братья судятся (стяжаются) перед князем о своей заднице».
Не, тут никакие ягодицы не замешаны ничьи. Свое нынешнее разговорное обозначение пятой точки слово «задница» получило не ранее начала XVIII-го столетия. А прежде значило просто «наследство», то что от человека остается его потомкам.
То бишь, древнерусские братья судились княжеским судом о наследстве :)
Теперь можно целое забавное послание женщины из древнерусских слов собрать: