Чем отличается пожарный от пожарника

Для большинства из нас между пожарным и пожарником нет никакой разницы. Говоря об огнеборцах, мы редко задумываемся, как правильно называется их профессия. Более того, даже сами сотрудники этой службы не всегда знают, чем отличаются эти два понятия. Между тем в русском языке есть четкая разница между этими двумя словами.

До конца 19 столетия слово «пожарник» обозначало не борца с огнем, а, наоборот, пострадавшего от огня, погорельца. Назвать пожарного «пожарником» означало перевести его из спасателя в жертву огненной стихии. В России пожарником называли погорельцев, то есть людей, которые пострадали от огня.

О том, чем отличаются «пожарный» и «пожарник» писал в 19 веке журналист Владимир Алексеевич Гиляровский. В Москве пожарником называли погорельца или человека, который выдавал себя за такового с целью вызвать у окружающих жалость. Автор опирается на словарь Владимира Ивановича Даля. Великий языковед не знает слова «пожарник», но в его трудах есть «пожарщик». Это человек, имеющий отношение не к пожару, а к пожарищу, то есть к результату бедствия. А вот «пожарным» Даль называет людей, посвятивших жизнь борьбе с огнем.

Гиляровский пишет, что в Москве 19 века «пожарниками» чаще всего называли лжепогорельцев. Это мошенники, выдававшие себя за жертв пожара, чтобы вызвать у окружающих жалость. Таким образом они получали милостыню от сердобольных людей. В полиции четко понимали разницу, и пострадавших от пожара называли «погорельщиками», а попрошаек — «пожарниками».

Бедолаги и жулики

Владимир Гиляровский писал, что пожарники — это нищие, приезжавшие в Москву зимой. Часто это были крепостные, сопровождавшие своих господ. Пока барин отдыхал за счет средств, полученных с имения, его крестьяне попрошайничали. Часть денег оседала в карманах попрошаек, а часть шла хозяину, в качестве оброка.

Бизнес «пожарников» был поставлен на широкую ногу. Погорельцы, настоящие и «липовые», прибывали в столицу целыми семьями. Бабы с детьми разъезжали по Москве в санях, собирая подаяние деньгами и вещами. Они предъявляли справки с гербовыми печатями, в которых говорилось, что податели документа собирают пожертвования в пользу сгоревшей деревни.

Мошенники разъезжали на особых санях с обгоревшими концами оглобель. Они утверждали, что поврежденные сани — это все, что они смогли спасти из огня. Москвичи называли пожарников «горелые оглобли», но все равно им подвали. Когда возле дома останавливались подгоревшие сани, дети бежали к родителям с криком «Пожарные приехали!».

Профессиональные погорельцы

В России были особые уезды — Верейский и Богородский, славившиеся своими попрошайками. Первые назывались в народе «шуваликами», а вторые — «гусляками». Богородские гусляки славились особенно серьезным подходом к «бизнесу». Зимой в деревнях Богородского уезда было полно пустых изб с заколоченными досками окнами. Это означало, что их владельцы всей семьей подались в Москву побираться.

Многие помещики одобряли такой способ заработка своих крестьян. Известно, что граф Шувалов, владевший многими деревнями в Верейском уезде, сам отпускал своих крестьян в Москву собирать на «погорелые места». Он имел с этого серьезную выгоду, ведь «пожарники» могли платить высокий оброк.

Иногда наглых попрошаек задерживала полиция, и тогда они говорили — «мы шувалики». Конечно, не все погорельцы были мошенниками. Среди побирающихся встречались и настоящие жертвы пожаров. Они предъявляли реальные документы о своем статусе, выданные чиновниками волости. В полицейских документах указывали статус попрошаек как «пожарники», то есть жулики, и «погорельцы», то есть настоящие пострадавшие.