Тайна похищения Элизабет Каннинг

1 января 1753 года обычная лондонская служанка по имени Элизабет Каннинг исчезла, когда возвращалась домой. В последующие дни поиски её матери и нанимателя ничего не дали.

29 января Каннинг появилась на пороге дома своей матери. Девушка была истощена, а одежда в плачевном состоянии. Она не сразу смогла рассказать матери, что с ней случилось.

В конце концов, она заявила, что возвращалась домой рано утром 2-го числа, когда двое мужчин ударили её по голове. Бесчувственную Элизабет отвели в дом, где пожилая леди сказала ей, что хочет, чтобы девушка занялась для неё проституцией. Каннинг отказалась. Тогда старуха ударила девушку по лицу, отрезала завязки от корсета и заперла на чердаке.

Каннинг смогла дать чёткое описание своих похитителей и чердака, который служил ей тюрьмой. Ей удалось сбежать, оторвав доски, закрывавшие окно. Она заявила, что один из похитителей носил фамилию Уэллс или Уиллс.

Была вызвана полиция, и Каннинг долго и упорно допрашивали. Было установлено, что в доме жила Сюзанна Уэллс с семьёй. Дом находился примерно в 16 километрах от места жительства матери Каннинг.

1 февраля, будучи всё ещё очень слабой, Каннинг отправился в дом Уэллс в сопровождении местных властей. Девушка назвал Уэллс и ещё одну женщину в доме, Мэри Сквайрс, своими похитителями.

Расследование началось, но вскоре зашло в тупик. Офицер, осматривавший чердак дома, обнаружил, что он совершенно не похож на описание Каннинг. Кроме того, все доски на окнах были на месте.

Уэллс и Сквайрс были взяты под стражу, хотя они громко твердили о своей невиновности.

Расследование возглавил Генри Филдинг. Встретившись с Каннинг несколько раз, он поверил молодой женщине и начал процесс представления судебного дела против задержанных. Как ни странно, похищение и нападение на Каннинг в то время не требовало особого наказания, а вот кража элементов корсета могла привести на виселицу.

Газеты внимательно следили за развитием этой истории. Уэллс и Сквайрс были объявлены цыганками. Принадлежность к этому этносу в тот период вызывала особенное осуждение.

Под давлением властей жившая в доме Уэллс женщина по имени Виртью Холл призналась, что знала о незаконном заключении.

Правосудие свершилось быстро. 21 февраля Уэллс и Сквайрс предстали перед судом. Председательствовал сам лорд-мэр Лондона. Каннинг дала показания о своём похищении и пребывании на чердаке, где она жила только на хлебе и воде. Защита представила множество свидетелей, утверждавших, что обвиняемых женщин не было в этом районе в указанное время. Аргументы то совпадали, то расходились. В итоге дело дошло до присяжных, которые признали обеих женщин виновными.

Жители Лондона радовались приговору. Но судья сэр Крисп Гаскойн особой радости не испытывал. Он начал собственное расследование, основываясь на грубых неточностях в рассказе Каннинг. Кроме того, появилось больше свидетелей, утверждавших, что Сквайрс не была рядом с домом Уэллс во время преступления. Интересный поворот — Виртью Холл, чьё признание сыграло важную роль в вынесении обвинительного приговора, отказалась от него.

Было собрано достаточно доказательств, и вскоре Каннинг была арестована за лжесвидетельство. Уэллс и Сквайрс были отпущены на свободу.

В этот момент трудно было сказать, кто что сказал, кто кого обвинил в каком преступлении, и какие показания оказались вескими, а какие были разбиты в пух и прах.

На суде над Каннинг были представлены как пересмотренные показания Виртью Холл, так и доказательства, противоречащие версии Каннинг о преступлении.

Хотя казалось, что процесс идёт против неё, у Каннинг были сторонники. Каждый день во время заседания вокруг здания суда собиралась толпа. Мирное столпотворение переросло в насилие, когда представители обвинения стали забрасывать камнями сторонников Каннинг. Толпа ещё больше разошлась, когда присяжные признали Каннинг виновной. В качестве наказания женщина была выслана в Америку. Там она спокойно вышла замуж, родила двоих детей и умерла в 1773 году.

Таким образом, с юридической точки зрения Каннинг не была похищена. Но больше никаких заявлений, проясняющих вопрос о том, что же всё-таки произошло с ней в январе 1753 года, не последовало. Каннинг ничего не сделала, чтобы прояснить эту загадку, когда заявила:

Я сказала в суде всю правду и ничего, кроме правды; и я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы, если только это не произойдёт снова в суде.

Нет никаких доказательств того, что Каннинг ранее занималась обманом, и никакие рассказы о её жизни в Штатах не указывают на то, что она была склонна к выдумкам.

Современные любители нераскрытых преступлений продолжают ломать голову над этой загадкой, но никто так и не смог доказать, что именно случилось с юной Элизабет Каннинг во время её месячного отсутствия.