Об обстоятельствах смерти Михаила Фрунзе историки спорят до сих пор. Да и сам нарком будто предчувствовал скорую гибель. Незадолго до роковой операции Фрунзе встретился с друзьями и велел им исполнить свою последнюю волю.
Постановления консилиумов
Нарком по военным и морским делам СССР Михаил Васильевич Фрунзе еще с дореволюционных лет страдал язвой желудка. Болезнь временами выводила военачальника из строя. Однако после окончания Гражданской войны Фрунзе, казалось, чувствовал себя превосходно. Недуг почти не давал о себе знать. Помогло консервативное лечение. Еще 26 октября 1925 года Михаил Васильевич сообщал жене: «У меня все чаще и чаще мелькает мысль, что ничего серьезного нет, в противном случае трудно объяснить факт моей быстрой поправки после отдыха и лечения».
Это письмо Фрунзе написал супруге за несколько дней до операции. Несмотря на улучшение состояния здоровья, два врачебных консилиума постановили, что хирургическое вмешательство необходимо. Как выразился Лев Лурье в своей книге «22 смерти, 63 версии», к лечению Михаила Васильевича была привлечена «хирургическая сборная страны». Операцию Фрунзе должен был делать профессор Розанов, который извлек пули из тела Ленина. Ассистентами Розанова были ленинградский хирург Греков и московский хирург Мартынов.
Дурное предчувствие
Вот только самого Михаила Фрунзе участие в предстоявшей операции светил медицины не успокаивало. Как утверждал друг Фрунзе Гамбург, Михаил Васильевич предчувствовал несчастье и не хотел ложиться на операционный стол. Гамбург просил его отказаться от хирургического вмешательства. Однако Фрунзе, помотав головой, сказал, что на операции настаивал сам Сталин. Секретарь вождя и перебежчик Борис Бажанов писал о том, что Сталин с Фрунзе всегда вел себя дружелюбно, но в узком кругу выражал недовольство наркомом.
Писатель Дмитрий Фурманов, который был близко знаком с Фрунзе, описывал одну из последних встреч военачальника с друзьями, которая произошла незадолго до операции. Михаил Васильевич тогда долго предавался воспоминаниям, пел песни. Однако, по утверждению Фурманова, Фрунзе не забыл дать указания кому-то из ближайших приятелей. Фурманов не смог сказать, кому точно, Любимову или Воронскому, нарком велел: «А помру – похоронить меня в Шуе… там, знаешь, что на Осиновой горке». Именно в Шуе Фрунзе провел часть своей жизни и даже носил псевдоним А. Шуйский.
«Именно так и нужно»
Несмотря на нехорошие предчувствия, Михаил Фрунзе старался держаться и подбадривал жену. Так, Фрунзе писал супруге о том, что доволен решением консилиумов: «Пусть уж раз и навсегда разглядят хорошенько, что там есть...». Однако Фрунзе сомневался не зря. Операция выявила уже зарубцевавшуюся язву, но больной не выдержал наркоз. Состояние Фрунзе стало стремительно ухудшаться. В итоге, как пишет в своей книге «К суду истории. О Сталине и сталинизме» Рой Медведев, через 30 часов после операции Михаил Фрунзе скончался.
Даже после смерти наркома все пошло не так, как он того ожидал или хотел. Последнее желание Фрунзе тоже исполнено не было. Центральный комитет решил похоронить его в Москве, у Кремлевской стены. На похоронах о своей «безграничной скорби» говорил и Иосиф Сталин: «Может быть, это именно так и нужно, чтобы старые товарищи так легко и так просто опускались в могилу». Как написал историк Александр Ушаков: «А вот кому именно было нужно это «легкое» опускание в могилу, он (Сталин) так и не уточнил. Да и не надо было».
