«Угнали танк и поехали на стрелку»
В 1990-х Россию захлестнули бандитские войны. Чем они отличались в разных регионах?
Журналист Терентьев: в 1990-х в Нижнем Тагиле бандиты угнали танк для стрелки
Фото: Владимир Родионов / РИА Новости
30 лет назад, в 1994 году, в Москве в собственном Mercedes был взорван Сергей Тимофеев по кличке Сильвестр — основатель и главарь Ореховской организованной преступной группировки (ОПГ), самой мощной в столице. Это событие, потрясшее криминальный мир России, произошло в самый разгар бандитских войн лихих девяностых, у которых в каждом регионе страны были свои особенности. Уникальным в этом плане стал Урал, где участники местных ОПГ умудрялись ездить на стрелки на танках, угнанных у военных. Подробности о региональных особенностях бандитских войн 1990-х «Ленте.ру» рассказал писатель и журналист Денис Терентьев, написавший несколько книг о постсоветской России.
«Лента.ру»: Криминал, как и криминальные разборки, существовали и в дореволюционной России, и в СССР. Но почему именно в начале 1990-х произошел такой всплеск бандитизма и организованной преступности?
Денис Терентьев: Рэкетир стал узнаваемым персонажем в конце 1980-х благодаря кооперативному движению. Хотя теневая экономика в СССР существовала всегда, как и кормившийся на ее ниве криминалитет.
Например, в 1976 году в Георгиевске (Ставропольский край) состоялась большая сходка, на которой подпольные предприниматели — цеховики — договорились отстегивать ворам в законе десять процентов прибыли за «крышу». Некоторые исследователи преступного мира утверждают, что организаторами сходки были сами цеховики, нуждавшиеся в защите.
Причем даже с легализацией кооперативов они не очень-то желали выходить из тени. Тут можно вспомнить первого советского миллионера Артема Тарасова, который при позднем СССР попытался честно заплатить партийные взносы со своей зарплаты в три миллиона рублей. Для понимания, простой рабочий в то время получал 200-300 рублей.
Однако Тарасова не поставили в пример как сознательного гражданина — напротив, его клевали все, включая реформатора Михаила Горбачева. В итоге Тарасов еле успел уехать из страны. Так что власть в перестройку отнюдь не двигала страну в капитализм. И возникшая в итоге вязкая почва с мутными правилами игры была идеальна для расцвета мафии.
Получается, бандитские «крыши» 1990-х стали продолжением практики, сложившейся еще в СССР?
Да, причем здесь есть две стороны медали. С одной — даже те коммерсанты, которые изначально мечтали о надежной «крыше», порой нередко не знали, как от нее избавиться. С другой — без бандитских «крыш» крови и хаоса, скорее всего, было бы гораздо больше.
Чтобы избежать беспредела, деловой мир действительно нуждался в некоем институте, который обеспечил бы соблюдение хоть каких-то правил игры. И когда милиция и суды оказались неэффективны как регулировщики в переходный период, эту роль взяли на себя бандиты. В целом они справились с ней довольно успешно.
Спортсмены, уголовники, военные и милиционеры входили в оргпреступные группировки по всей стране — в зависимости от региона менялось лишь их соотношение. К примеру, в Сибири и на Дальнем Востоке бал правили воры в законе старой формации. В Санкт-Петербурге, напротив, среди бандитов было мало бывалых уголовников.
В Северную столицу с конца 1970-х годов массово приезжали финские туристы. В Финляндии тогда был сухой закон и жители страны ехали к нам «отрываться». Финны везли с собой одежду и технику, которую меняли на водку, параллельно расцвела валютная проституция.
Милиционер проверяет документы у нетрезвых молодых людей
Фото: Алексей Бойцов / РИА Новости
И вот из тех, кто обхаживал этих гостей — таксистов, фарцовщиков (валютных спекулянтов — прим. «Ленты.ру»), барменов, банщиков и вышибал, — как раз и начали выходить представители бандитского Петербурга 1990-х. Разумеется, они по своему менталитету больше тяготели к коммерции.
А Москва была большим плавильным котлом: здесь орудовали несколько сотен воров в законе с одного лишь Кавказа
Именно в столицу из Подмосковья в основном тянулись «любера» (спортсмены и борцы за идеи социализма на закате СССР, которые в 1990-х стали полноценными бандитами).
С другой стороны, была, например, Измайловская ОПГ, основу которой составляли коренные москвичи. Их уровень образования был выше среднего, что влияло и на общую культуру, и на методы ведения дел. Но это не значит, что среди них не было отморозков.
Понятие «культура» вообще применимо к бандитам 1990-х?
Конечно. У уральцев, например, был особенно выражен местный патриотизм, сильное хозяйское чувство по отношению к земле, на которой они живут. Взять, к примеру, Уралмаш — самый северный район Екатеринбурга, отделенный от остального города огромной промзоной. Именно от него произошло название грозного организованного преступного сообщества (ОПС).
Участники этой группировки позиционировали ее как общественно-политический союз. Многих шокировало, когда на улицах Екатеринбурга появились билборды ОПС «Уралмаш» — все знали, что в милиции эти три буквы обозначают далеко не общественное движение.
Заводской спортзал в 1990-е
Фото: Александр Яковлев / ТАСС
А еще группировка сыграла важную роль в становлении фонда «Город без наркотиков». Однажды вся уралмашевская братва, человек 500, приехала в один цыганский поселок, где особенно активно торговали героином, и просто пару часов там мирно постояла.
Бандиты дали понять цыганам, что фонд лучше не трогать и в целом не наглеть
И многие на Урале были готовы поддерживать участников ОПС «Уралмаш» как своих земляков с активной гражданской позицией. Однако большинство участников группировок 1990-х годов вышли с самого дна общества — провинциальных общежитий и подвальных качалок.
Зачастую у них от денег сносило голову, и они творили то, что противоречило даже их собственным бандитским понятиям, которые, как правило, соблюдались только для вида.
Думаю, бандитских танковых дуэлей все-таки не было. Однако в Свердловской области, где есть танковый завод, известна пара историй, связанных с танками. В частности, в Нижнем Тагиле бандиты угнали танк и поехали на стрелку, но не добрались туда, поскольку боевая машина застряла в грязи.
Танк Т-90
Фото: В. Борисенко / РИА Новости
Другую историю рассказывал политик Евгений Ройзман (признан в России иноагентом): танк, угнанный в Нижем Тагиле, использовали в разборке местных бандитов с чеченцами, которая в итоге прошла вполне мирно. Но история попала в прессу и вызвала резонанс: якобы президент России Борис Ельцин звонил по поводу произошедшего тогдашнему свердловскому губернатору Эдуарду Росселю, после чего в Нижнем Тагиле был большой переполох с обысками.
Тогда в сарае одного из частных домов нашли списанную боевую машину десанта (БМД). Но это все-таки скорее исключение из правил: технологическим потолком для бандитов были противотанковые гранатометы, которые несколько раз использовались при заказных нападениях.
Фото: из личного архива героя статьи
Дело в том, что все понимали — в 1990-е годы у государства были слишком короткие руки, чтобы разобраться со всей братвой в стране. Но если какая-нибудь группировка стала бы сильно беспредельничать, правоохранительная машина прокатилась бы по ней катком, не оставив мокрого места.
Многие бандиты даже верили в мифическую «Белую стрелу» — неформальную структуру, якобы созданную силовиками для уничтожения самых значимых представителей криминального мира.
Такой страх перед властью и силовиками был во всех регионах?
Обстановка сильно отличалась: скажем, мэр Москвы Юрий Лужков был сильной политической фигурой того времени. Не секрет, что поначалу он опирался на московский бизнес — владельцев рынков, каких-то полубандитов. У Лужкова получалось грамотно контролировать их и держать в узде — многие главы регионов хотели так же, но получалось не у всех.
Поговаривали, что в Новгородской области местный криминальный авторитет по кличке Коля Бес мог без стука явиться на совещание в областное правительство и при всех избить кого-то из чиновников
А другой новгородский авторитет, Реча, однажды повздорил в лучшей гостинице города с сотрудником ее службы безопасности и забил того насмерть на глазах у множества свидетелей, причем безо всяких последствий для себя.
Был и еще один примечательный случай в регионе, когда крупный бизнесмен уехал в лес по грибы с пятью телохранителями — и никто из них не вернулся. В итоге уже в нулевые Великий Новгород зачищали как в кино: ночью туда приехал московский спецназ на бронетехнике, город брали под контроль словно территорию противника. Губернатора Михаила Прусака, который возглавлял регион, ожидаемо отправили в отставку.
В 1990-е в Госдуме сидело три депутата из одного только Тамбовского ОПС — о том, что они являются криминальными авторитетами, прекрасно знали в милиции. Кто-то из бандитов становился солидным инвестором, но были и такие, кто проделывал обратный путь.
Скажем, когда-то в администрации губернатора Санкт-Петербурга Анатолия Собчака работал такой чиновник — Юрий Шутов. И вот в нулевые этого Шутова судили как главу группировки киллеров. И он, что интересно, был такой не один — во многих регионах встречались свои, местные Шутовы, которым было попросту скучно заниматься коммерцией, и они шли в криминал.
Депутат Заксобрания Санкт-Петербурга, бывший помощник Анатолия Собчака Юрий Шутов на суде
Фото: Евгений Павленко / Коммерсантъ
Когда эпоха ОПГ стала заканчиваться в России?
Уже в начале нулевых братва не собирала дань с крупного бизнеса в большинстве регионов. «Крыши» из бандитских стали ментовскими, а потом и вовсе сошли на нет. Причина проста: когда у государства полная казна, оно начинает вкладывать в безопасность.
А вымогать деньги с паяльником и пистолетом у бизнеса, который честно платит налоги и белые зарплаты, довольно проблематично
Бандиты стали нормой в позднем СССР по мере роста теневой экономики и были востребованы в период трансформации страны в сильное государство с рыночной экономикой. Но уже в середине 1990-х было ясно, что вся эта эпоха ОПГ ненадолго. Ярким примером этому мог служить московский криминальный авторитет Мансур.
Это был адекватный образованный парень из хорошей семьи — с такими тогда старались иметь дело. Но потом он подсел на наркотики и съехал с катушек: ему везде мерещились заговоры, он стал расправляться со своими компаньонами и отправил на тот свет даже дизайнера, которого нанял для ремонта своего жилья.
Криминальный авторитет Сергей Мамсуров (Мансур)
Кадр: НТВ. Телепередача «Криминальная Россия» / Wikimedia
Когда спецназ штурмовал его квартиру, Мансур пытался прикрыться двумя женщинами, что, впрочем, его не спасло. Его история произвела сильное впечатление на деловой мир Москвы: все поняли — бандит всегда остается бандитом. А бизнесу во все времена были нужны более предсказуемые партнеры.
Журналист Терентьев: в 1990-х в Нижнем Тагиле бандиты угнали танк для стрелки
Фото: Владимир Родионов / РИА Новости
30 лет назад, в 1994 году, в Москве в собственном Mercedes был взорван Сергей Тимофеев по кличке Сильвестр — основатель и главарь Ореховской организованной преступной группировки (ОПГ), самой мощной в столице. Это событие, потрясшее криминальный мир России, произошло в самый разгар бандитских войн лихих девяностых, у которых в каждом регионе страны были свои особенности. Уникальным в этом плане стал Урал, где участники местных ОПГ умудрялись ездить на стрелки на танках, угнанных у военных. Подробности о региональных особенностях бандитских войн 1990-х «Ленте.ру» рассказал писатель и журналист Денис Терентьев, написавший несколько книг о постсоветской России.
«Лента.ру»: Криминал, как и криминальные разборки, существовали и в дореволюционной России, и в СССР. Но почему именно в начале 1990-х произошел такой всплеск бандитизма и организованной преступности?
Денис Терентьев: Рэкетир стал узнаваемым персонажем в конце 1980-х благодаря кооперативному движению. Хотя теневая экономика в СССР существовала всегда, как и кормившийся на ее ниве криминалитет.
Например, в 1976 году в Георгиевске (Ставропольский край) состоялась большая сходка, на которой подпольные предприниматели — цеховики — договорились отстегивать ворам в законе десять процентов прибыли за «крышу». Некоторые исследователи преступного мира утверждают, что организаторами сходки были сами цеховики, нуждавшиеся в защите.
Причем даже с легализацией кооперативов они не очень-то желали выходить из тени. Тут можно вспомнить первого советского миллионера Артема Тарасова, который при позднем СССР попытался честно заплатить партийные взносы со своей зарплаты в три миллиона рублей. Для понимания, простой рабочий в то время получал 200-300 рублей.
Однако Тарасова не поставили в пример как сознательного гражданина — напротив, его клевали все, включая реформатора Михаила Горбачева. В итоге Тарасов еле успел уехать из страны. Так что власть в перестройку отнюдь не двигала страну в капитализм. И возникшая в итоге вязкая почва с мутными правилами игры была идеальна для расцвета мафии.
Получается, бандитские «крыши» 1990-х стали продолжением практики, сложившейся еще в СССР?
Да, причем здесь есть две стороны медали. С одной — даже те коммерсанты, которые изначально мечтали о надежной «крыше», порой нередко не знали, как от нее избавиться. С другой — без бандитских «крыш» крови и хаоса, скорее всего, было бы гораздо больше.
Чтобы избежать беспредела, деловой мир действительно нуждался в некоем институте, который обеспечил бы соблюдение хоть каких-то правил игры. И когда милиция и суды оказались неэффективны как регулировщики в переходный период, эту роль взяли на себя бандиты. В целом они справились с ней довольно успешно.
«От денег им сносило голову»
Чем участники ОПГ в разных частях страны отличались друг от друга?Спортсмены, уголовники, военные и милиционеры входили в оргпреступные группировки по всей стране — в зависимости от региона менялось лишь их соотношение. К примеру, в Сибири и на Дальнем Востоке бал правили воры в законе старой формации. В Санкт-Петербурге, напротив, среди бандитов было мало бывалых уголовников.
В Северную столицу с конца 1970-х годов массово приезжали финские туристы. В Финляндии тогда был сухой закон и жители страны ехали к нам «отрываться». Финны везли с собой одежду и технику, которую меняли на водку, параллельно расцвела валютная проституция.
Милиционер проверяет документы у нетрезвых молодых людей
Фото: Алексей Бойцов / РИА Новости
И вот из тех, кто обхаживал этих гостей — таксистов, фарцовщиков (валютных спекулянтов — прим. «Ленты.ру»), барменов, банщиков и вышибал, — как раз и начали выходить представители бандитского Петербурга 1990-х. Разумеется, они по своему менталитету больше тяготели к коммерции.
А Москва была большим плавильным котлом: здесь орудовали несколько сотен воров в законе с одного лишь Кавказа
Именно в столицу из Подмосковья в основном тянулись «любера» (спортсмены и борцы за идеи социализма на закате СССР, которые в 1990-х стали полноценными бандитами).
С другой стороны, была, например, Измайловская ОПГ, основу которой составляли коренные москвичи. Их уровень образования был выше среднего, что влияло и на общую культуру, и на методы ведения дел. Но это не значит, что среди них не было отморозков.
Понятие «культура» вообще применимо к бандитам 1990-х?
Конечно. У уральцев, например, был особенно выражен местный патриотизм, сильное хозяйское чувство по отношению к земле, на которой они живут. Взять, к примеру, Уралмаш — самый северный район Екатеринбурга, отделенный от остального города огромной промзоной. Именно от него произошло название грозного организованного преступного сообщества (ОПС).
Участники этой группировки позиционировали ее как общественно-политический союз. Многих шокировало, когда на улицах Екатеринбурга появились билборды ОПС «Уралмаш» — все знали, что в милиции эти три буквы обозначают далеко не общественное движение.
Заводской спортзал в 1990-е
Фото: Александр Яковлев / ТАСС
А еще группировка сыграла важную роль в становлении фонда «Город без наркотиков». Однажды вся уралмашевская братва, человек 500, приехала в один цыганский поселок, где особенно активно торговали героином, и просто пару часов там мирно постояла.
Бандиты дали понять цыганам, что фонд лучше не трогать и в целом не наглеть
И многие на Урале были готовы поддерживать участников ОПС «Уралмаш» как своих земляков с активной гражданской позицией. Однако большинство участников группировок 1990-х годов вышли с самого дна общества — провинциальных общежитий и подвальных качалок.
Зачастую у них от денег сносило голову, и они творили то, что противоречило даже их собственным бандитским понятиям, которые, как правило, соблюдались только для вида.
«В город приехал спецназ на бронетехнике»
В сети встречается информация, что уральские бандиты порой приезжали разбираться друг с другом на танках. Так ли это?Думаю, бандитских танковых дуэлей все-таки не было. Однако в Свердловской области, где есть танковый завод, известна пара историй, связанных с танками. В частности, в Нижнем Тагиле бандиты угнали танк и поехали на стрелку, но не добрались туда, поскольку боевая машина застряла в грязи.
Танк Т-90
Фото: В. Борисенко / РИА Новости
Другую историю рассказывал политик Евгений Ройзман (признан в России иноагентом): танк, угнанный в Нижем Тагиле, использовали в разборке местных бандитов с чеченцами, которая в итоге прошла вполне мирно. Но история попала в прессу и вызвала резонанс: якобы президент России Борис Ельцин звонил по поводу произошедшего тогдашнему свердловскому губернатору Эдуарду Росселю, после чего в Нижнем Тагиле был большой переполох с обысками.
Тогда в сарае одного из частных домов нашли списанную боевую машину десанта (БМД). Но это все-таки скорее исключение из правил: технологическим потолком для бандитов были противотанковые гранатометы, которые несколько раз использовались при заказных нападениях.
Фото: из личного архива героя статьи
Дело в том, что все понимали — в 1990-е годы у государства были слишком короткие руки, чтобы разобраться со всей братвой в стране. Но если какая-нибудь группировка стала бы сильно беспредельничать, правоохранительная машина прокатилась бы по ней катком, не оставив мокрого места.
Многие бандиты даже верили в мифическую «Белую стрелу» — неформальную структуру, якобы созданную силовиками для уничтожения самых значимых представителей криминального мира.
Такой страх перед властью и силовиками был во всех регионах?
Обстановка сильно отличалась: скажем, мэр Москвы Юрий Лужков был сильной политической фигурой того времени. Не секрет, что поначалу он опирался на московский бизнес — владельцев рынков, каких-то полубандитов. У Лужкова получалось грамотно контролировать их и держать в узде — многие главы регионов хотели так же, но получалось не у всех.
Поговаривали, что в Новгородской области местный криминальный авторитет по кличке Коля Бес мог без стука явиться на совещание в областное правительство и при всех избить кого-то из чиновников
А другой новгородский авторитет, Реча, однажды повздорил в лучшей гостинице города с сотрудником ее службы безопасности и забил того насмерть на глазах у множества свидетелей, причем безо всяких последствий для себя.
Был и еще один примечательный случай в регионе, когда крупный бизнесмен уехал в лес по грибы с пятью телохранителями — и никто из них не вернулся. В итоге уже в нулевые Великий Новгород зачищали как в кино: ночью туда приехал московский спецназ на бронетехнике, город брали под контроль словно территорию противника. Губернатора Михаила Прусака, который возглавлял регион, ожидаемо отправили в отставку.
«Бандит всегда остается бандитом»
Сами бандиты пытались идти во власть?В 1990-е в Госдуме сидело три депутата из одного только Тамбовского ОПС — о том, что они являются криминальными авторитетами, прекрасно знали в милиции. Кто-то из бандитов становился солидным инвестором, но были и такие, кто проделывал обратный путь.
Скажем, когда-то в администрации губернатора Санкт-Петербурга Анатолия Собчака работал такой чиновник — Юрий Шутов. И вот в нулевые этого Шутова судили как главу группировки киллеров. И он, что интересно, был такой не один — во многих регионах встречались свои, местные Шутовы, которым было попросту скучно заниматься коммерцией, и они шли в криминал.
Депутат Заксобрания Санкт-Петербурга, бывший помощник Анатолия Собчака Юрий Шутов на суде
Фото: Евгений Павленко / Коммерсантъ
Когда эпоха ОПГ стала заканчиваться в России?
Уже в начале нулевых братва не собирала дань с крупного бизнеса в большинстве регионов. «Крыши» из бандитских стали ментовскими, а потом и вовсе сошли на нет. Причина проста: когда у государства полная казна, оно начинает вкладывать в безопасность.
А вымогать деньги с паяльником и пистолетом у бизнеса, который честно платит налоги и белые зарплаты, довольно проблематично
Бандиты стали нормой в позднем СССР по мере роста теневой экономики и были востребованы в период трансформации страны в сильное государство с рыночной экономикой. Но уже в середине 1990-х было ясно, что вся эта эпоха ОПГ ненадолго. Ярким примером этому мог служить московский криминальный авторитет Мансур.
Это был адекватный образованный парень из хорошей семьи — с такими тогда старались иметь дело. Но потом он подсел на наркотики и съехал с катушек: ему везде мерещились заговоры, он стал расправляться со своими компаньонами и отправил на тот свет даже дизайнера, которого нанял для ремонта своего жилья.
Криминальный авторитет Сергей Мамсуров (Мансур)
Кадр: НТВ. Телепередача «Криминальная Россия» / Wikimedia
Когда спецназ штурмовал его квартиру, Мансур пытался прикрыться двумя женщинами, что, впрочем, его не спасло. Его история произвела сильное впечатление на деловой мир Москвы: все поняли — бандит всегда остается бандитом. А бизнесу во все времена были нужны более предсказуемые партнеры.
