Мы уже писали про процессы против ведьмодетей и ведьмаков, и даже упоминали ведьмозверей. Теперь, двигаясь вслед за неутомимой Ксенией Чепиковой в изучении различной магии и колдовства, мы путешествуем по средневековой Ливонии и Восточной Пруссии — областям, включавшим нынешнюю Латвию, Литву, Эстонию и Калининградскую область.
Именно там мы обнаружили удивительную и отличную от западноевропейской ситуацию с колдовством, где крепкие языческие традиции лишь поверхностно прикрыты налетом христианства. Отвратительные мужики в очередной раз отложили «Malleus Maleficārum» Генриха Крамера, чтобы рассказать вам историю о балтийском колдовстве.
Предыстория: насаждение христианства Тевтонским орденом
Для того, чтобы понять особенности балтийской магии, стоит слегка пробежаться по истории региона. Изначально на территории Ливонии и Восточной Пруссии жили различные балтские племена со своим укладом и языческими верованиями.
Все было неплохо — дружили, воевали — пока в 1206 году не вышла булла Папы Иннокентия III о христианизации пруссов и не начались крестовые походы, по итогу которых земли язычников были захвачены Тевтонским орденом. В процессе этих завоеваний насильственно насаждалось христианство и постепенно верхушка балтских племен переходила в веру завоевателей. Но среди простого народа язычество, конечно, продолжало процветать.
Священные рощи и домашние змеи — особенности балтийской магии
Как пишет историк Владимир Перцев в статье «Культура и религия древних пруссов», многие немецкие хронисты сообщали, что пруссы, самаиты, литовцы, русины и ливы, несмотря на христианизацию, тайно почитают языческих богов и проводят обряды на похоронах, свадьбах и при поминовении усопших. Даже в XVI веке пруссы считали, что жертвоприношения козлов и быков, а также походы в священные рощи и почитание змей являются нормальной частью христианства.
Священные рощи были важной частью культа балтских племен, причем входить туда чужому было смертельно опасно. Например, в 997 году Адальберт Пражский, решивший первым христианизировать пруссов, получил копьем в бок за святотатство — он по незнанию вошел в священную рощу.
Еще в XVI веке имело место почитание священных деревьев. Как рассказывает историк Ксения Чепикова в лекции «Балтийское колдовство: ведьмы и вервольфы», в 1541 году епископ Тидеман Гизе приказал срубить священный дуб, которому местные до сих пор поклонялись.
Не менее ярким и живучим у балтийских народов было поклонение змеям. Доктор исторических наук Фрида Гуревич в статье «Древние верования народов Прибалтики по данным «Хроники Ливонии» Генриха Латвийского» пишет, что еще в конце XVI века народ в Литве боготворил черных ужей. По ее словам, там до сих пор считается грехом убить ужа, а сказки тех мест описывают красоту ужиного царя, его переливчатую чешую и алмазный гребешок, а также умение жутко свистеть.
Дин Батерст Джон в книге «Культ змея в Европе» приводит слова средневековых хронистов, согласно которым каждый домовладелец, неважно, дворянин он горожанин или крестьянин, держал дома змею. Она жила у него в углу в соломе, он ее кормил и приносил ей жертвы, считая чем-то вроде домашнего божества-покровителя.
Но, если змей старались не убивать, то при любой проблеме можно было принести в жертву козла, свинью или быка.
Бык с пивом против поляков
Принесение в жертву прибалтийскими язычниками животных отмечали еще при насильственной христианизации. Например, Фрида Гуревич в вышеназванной статье упоминает, что в 1211 году эсты перед нападением на немецкий замок Беверин закалывали быков и других животных. По тому, на какую сторону животное падало, гадали об удаче похода. В 1212 году ливы после победы над христианами умерщвляли собак и козлов. Причем части жертвенных животных бросали в лицо пленным.
Но и в XVI веке, уже в христианизированной Прибалтике, продолжались жертвоприношения. Ксения рассказывает о суде в 1571 году в Лабиау (ныне Полесск), над крестьянином Михаэлем Вархафтихом за принесение в жертву козла. Мужик пытался таким образом спастись от свирепствующей в местности чумы, задобрив языческую богиню Диедевейте.
В том же веке местные крестьяне проводили обряд после окончания полевых работ. Выводили быка, и все бросались на него с палками и кольями, забивая до смерти и приговаривая прошения к богам. Мясо затем жарили, часть съедали, а часть закапывали в землю как подношение.
Самое же яркое применения языческой магии с жертвоприношениями произошло в 1520 году. Лукас Давид в своей «Прусской хронике» изданной в 1583 году описывает такой случай.
Во время очередной разборки с поляками магистр Тевтонского Ордена в Пруссии Альбрехт очень сильно опасался высадки их десанта с кораблей в Самланде и Кенигсберге. Поэтому, когда к нему пришли два крестьянина и заявили, что у них есть знакомый, который обещает разобраться с проблемой, он воспринял это как отличный выход из положения. Прибыл некто Вальтин Суплит или Соплет и потребовал черного быка и два бочонка пива.
Получив искомое, он отправился на пляж в окружении местных крестьян и принялся за дело. Под странные пляски Соплета и молитвы прусским богам быка зарезали, его кости и внутренности зарыли на пляже, а мясо сварили и употребили под пиво.
И — о чудо! На следующий день прибыли польские корабли, но никто с них так и не высадился и вскоре они отбыли восвояси. Уважение к Вальтину, который оказался вайделотом (языческим жрецом), взлетело до небес. Правда, вскоре выяснилось, что у заклинания был побочный эффект — рыба тоже отошла от берегов и начинала ловиться только после отметки в пять миль.
Соплет признался, что не подумавши во время заклинания запретил всем приближаться к побережью, а не только врагам. Но он был готов все исправить. Для этого ему нужна была черная свинья и неизменные два бочонка пива. Получив их, он отправился на пляж в окружении крестьян, предвкушающих зрелище и пирушку. Они не прогадали: свинью зарезали, вымя ее выкинули в море, а остальное съели под пиво. Рыба вернулась, но у этого заклинания оказался еще более неприятный эффект: о нем узнал местный епископ и впал в гнев, ведь святотатство творилось прямо в праздник Святой Троицы.
Вальтина и участников обряда в количестве семидесяти трех душ из восьми деревень приволокли в его замок. Там всех раздели до нижних рубах, одну руку привязали к телу, а во вторую дали плеть. Соплету на голову нахлобучили бумажную корону, расписанную чертями и свиньями. В таком виде их провели в церковь и выстроили перед алтарем. Пастор прочитал гневную проповедь, причем чтобы крестьянам, коих набилось полная церковь, было понятно — читал на прусском. Затем Соплета поставили к столбу и каждый из семидесяти трех участников, проходя мимо него, хлестал розгой. А когда Вальтин дернулся и с него свалилась корона, ему дали еще сто двадцать ударов.
Так и закончились приключения вайделота-спасителя отчизны. Самое же забавное, что развалины церкви до сих пор сохранились. На них можно посмотреть, если будете в поселке Романово Калининградской области.
Но не только змеями и вайделотами известна балтийская магия. Есть там еще одна достопримечательность — вервольфы.
Будни ливонского вервольфа
Мы уже описывали западноевропейское восприятие оборотней в статье про ведьмозверей. Но вот в Ливонии к ним относились по-иному. Во-первых, их практически не судили и не казнили. Во-вторых, если в Западной Европе оборотничество считалось прерогативой колдунов, продавших душу дьяволу, то в Ливонии это было скорее некое природное колдовство, не связанное напрямую с сатанинскими обрядами. В-третьих, если на западе вервольфами в основном были мужчины, то здесь женщины также неоднократно были замечены в превращении в волков.
Шведский церковный деятель Олаф Магнус, издал в 1555 году книгу «История северных народов», где три главы посвятил вервольфам в Ливонии. Среди всех его баек есть одна особенно забавная. Как писал Олаф, на границе Литвы, Самогитии и Куронии есть старинный замок, в чьих развалинах собираются тысячи оборотней. Они состязаются в ловкости, прыгая через стену. А кто окажется слишком слабым или слишком жирным и не сможет — того лупят плетью.
Ксения в вышеназванной лекции приводит еще несколько баек про вервольфов тех времен. Очень распространена была тогда история про бедного крестьянина, у которого нечего было есть, и его жена, обратившись в волка, крала скот в стаде феодала с риском для жизни.
Также однажды крестьянину из Хайлигенбайля (нынешнее Мамоново) понадобилось ехать в город через жуткий лес, наполненный волками. К нему в телегу напросился нищий и добродушный смерд взял его. И не прогадал — тот оказался оборотнем и дал в благодарность за поездку пару волков, которые отгоняли диких собратьев от крестьянина и проводили его через лес.
А в Лабиау жила старая уродливая женщина-оборотень, которая ходила по домам и просила молока. И если ей отказывали — заколдовывала хозяевам корову.
Самым же известным ливонским оборотнем был дед по имени Тисс.
Тисс — оборотень и «пес Господень»
Дело было в 1691 году в Юргенсбурге. Как утверждает голландский историк Виллем де Блекур в книге «Путешествие в ад: переосмысление ливонского «Оборотня»» восьмидесятилетний Тисс по фамилии Кальтенбрун был допрошен судом как свидетель по делу об ограблении церкви.
Как рассказывает Ксения, при принесении им присяги один из свидетелей начал откровенно скалиться и хихикать. Когда раздраженный судья спросил, над чем тот смеется, он ответил: «впервые вижу, что вервольф в суде клянется именем Господа».
Теперь вопросы возникли уже к деду, и тот спокойно рассказал, что он оборотень, получил это умение через заговоренный напиток и до сих пор не может от него избавиться. Что они бегают стаями по двадцать-тридцать особей, среди них много женщин. Они убивают мелкий скот и жарят его на вертелах, а не пожирают сырым, как немецкие вервольфы.
Более того, они никакие не сатанисты, а настоящие «псы Господни» и по нескольку раз в год спускаются в ад, который, кстати, находится недалеко от дома председателя суда, чтобы биться с ведьмами и колдунами и вернуть урожай, ибо иначе наступит голод. А после смерти он обязательно попадет в рай.
Судья оторопел от столь безумного заявления и попытался уточнить у свидетелей, не считают ли деда безумцем. Но те ответили, что Тисс всегда был адекватным и никогда не демонстрировал признаков старческого слабоумия. В итоге за оборотничество деда так и не наказали. А вот за то, что он не ходил в церковь и не исполнял обрядов высекли и изгнали из города. Совершенно неблагодарные люди.
