Борясь с «наследием царского режима» большевики стремились изменить все, что о нем напоминало. До неузнаваемости изменились система обучения в школах и концепция истории. Искоренялись обычаи и традиции.
Ситуацию лучше всего описывает цитата из «Интернационала», ставшего гимном революции: «Весь мир насилья мы разрушим до основания…». На его обломках предполагалось построить «новый мир». Но многое из отмененного позже вернул И. В. Сталин.
Стране нужны герои
Несколько десятилетий в советских учебниках истории почти все, что было до 1917 г., объявлялось плохим. Исключение составляли освободительная борьба и ее деятели. В конце 30-х Сталин начал разворачивать кампанию по реабилитации знаменитых полководцев. Стали признаваться и заслуги ПетраI. Риббентроп, прибывший однажды на переговоры в Кремль, увидел на лестнице портрет Александра II в окружении освобожденных крестьян.
Во время войны были созданы ордена Нахимова и Суворова. Получили их имена и военные училища для подростков. Триумфально шел по экранам страны фильм об Александре Невском.
Сталин понимал: стране требуются славная традиция, примеры побед и героизма. Подвигов героев революции было мало. Поднять патриотический дух было легче, опираясь на историю. Современник Сталина писатель К. Симонов вспоминал, что Сталин, прославляя великих людей России, боролся и с ориентацией на Запад: «Программа борьбы с низкопоклонством предопределила создание целого ряда фильмов, утверждавших наш приоритет в той или иной сфере: полевая хирургия — Пирогов, радио — Попов, Мичурин — биология, Павлов — физиология».
В 1943 г. в войска вернули погоны со звездами. И вновь это было оправдано героическим наследием отцов и дедов, преемственностью традиций. Постепенно возвращалось и слово «офицер», долгое время считавшееся чуть ли не ругательным. Командиры Красной Армии исчезали. После войны в Уставе внутренней службы слово «офицер» стало употребляться официально.
Пушкин – наш!
Подобные перемены произошли и с литературой. Произведения классиков вновь вводились в программу, а в 1937 г. с размахом было отмечено 100-летие со дня гибели Пушкина. Авангардные эксперименты 20-х годов в народе большого отклика не нашли. Нужна была классическая литература. Но не вся, а избранная и «правильно понятая». Для правильного понимания выходили специальные публикации. Нарком просвещения выступал: «В николаевской России был затравлен один из великих умов русского народа. Пушкин — наш!» Газета «Правда» присоединялась к прославлению когда-то названного «буржуем» поэта: «Пушкин целиком наш, советский, ибо советская власть унаследовала все, что есть лучшего в нашем народе».
Дела церковные
Советская страна жила под лозунгом «Бога нет». Священнослужители разных религий расстреливались и отправлялись в лагеря. Но в 30-е годы Сталин начал возвращать Церкви часть имущества и запретил закрывать оставшиеся храмы. Во время войны было открыто около двухсот церквей. Сталин отменил ленинский указ «О борьбе с попами и религией», и в 1943 г. был избран Патриарх всея Руси. Им стал митрополит Сергий. Возможно, такое решение Сталина было продиктовано тем, что в христианстве считается грехом бунтовать против власти – она дана Богом, ее надо признавать.
Школьная жизнь
Александр Солженицын писал о Сталине: «Что-то приятное находил он <...> в игре слов, напоминающей старый мир: чтобы были не «заведующие школами», а директоры; <…> а гимназистки чтоб учились отдельно от гимназистов и носили пелеринки». Система образования в 40-е годы отказалась от многих нововведений большевиков.
В 1940 г. вышел указ «Об установлении платности обучения в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях СССР». В Москве и Ленинграде родители старшеклассников должны были платить 200 руб. в год, в других населенных пунктах – 150. За вузовское обучение плата была в два раза выше. Уже в 1941 г. список специальностей, освобожденных от платы, и категорий учащихся, имеющих право на стипендию, начал расширяться. Но полностью отменили плату только в 1956 г.
Стране нужны были рабочие руки – производство росло, дело шло к войне. Для властей количество людей у станка было важнее, чем количество получивших полное образование. Однако и тех, кто мог оплатить обучение, ждали перемены.
В 40-е в школы вернулись экзамены, домашние задания, единая программа с обязательным набором изучаемых предметов, школьная форма (напоминающая гимназическую). В старших классах вновь начали изучать латынь – вышли специальный учебник и хрестоматия — в университетах реанимировали классические отделения и стали набирать будущих учителей.
Перед войной Сталин пожаловался профессору Асмусу, что его комиссары «не умеют думать», и реабилитировал логику как науку, поручив ученому разработать программу курсов для управленцев. После войны Сталин пошел еще дальше – логику и психологию решено было преподавать в школах. В «Учительской газете» в 1946 г. было опубликовано постановление: «ЦК ВКП (б) признал необходимость ввести <…> преподавание психологии и логики в выпускных классах средней школы». Новую политику объяснили так: «Изучение логики мышления является необходимой ступенью для изучения диалектической логики». Многие из сталинских решений были отменены после его смерти, но значительная часть просуществовала все годы советской власти.