Реакция атамана Шкуро на новость, что его выдадут Сталину
Это в голове не укладывается: вместо пыток и допросов, к старому белогвардейцу (еще и служившему Гитлеру) генералы РККА ходили чай пить и беседы вести. Но обо всём по-порядку…
В начале мая сорок пятого года казачьи части, воевавшие на стороне Германии отходили на запад, в надежде сдаться союзникам и получить политическое убежище. Большинство сосредоточились в долине реки Дравы в Австрии, где и произошли основные события. Восемнадцатого мая в долину вошли англичане и приняли капитуляцию. Казаки были разоружены и размещены в нескольких лагерях в окрестностях города Лиенц. Но если с первой частью плана у казаков все получилось, то вторая принесла им жестокое разочарование.
Однако в отношении казаков англичане заниматься сортировкой не захотели и перевыполнили обязательства, выдав всех чохом. Двадцать восьмого мая англичане отделили и арестовали полторы тысячи генералов и офицеров, вызванных на «казацкую конференцию». На другой день все они были переданы НКВД. Первого июня началась массовая выдача остальных, которая продолжалась до середины месяца. По разным данным советская сторона получила от сорока до шестидесяти тысяч человек.
Из шестнадцати выданных генералов шестеро были приговорены к смертной казни через повешение. Одним из них был Шкуро, участник двух мировых и одной гражданской войн, кавалер высших орденов Российской империи, Белого движения и Британии. Остались любопытные свидетельства, как он вел себя при аресте и передаче.
Однако после ужина с Походным атаманом Домановым, пригласившим его на эту конференцию, все понял. Об этом рассказала жена генерала Соломахина (начальника штаба Доманова). По ее словам, Шкуро среди ночи ввалился в их комнату и, сев на кровать заплакал:
«Предал меня Доманов, — восклицал он. — Пригласил, напоил и предал. Сейчас приедут англичане, арестуют меня и передадут Советам. Меня, Шкуро, передадут Советам… Меня, Шкуро, Советам...»
Андрей Шкуро в Гражданскую войну.
По свидетельству Стеенберга, присутствующего при аресте Шкуро бросил под ноги английскому офицеру британский орден и требовал оружия, желая совершить самоубийство. Двадцать девятого мая Шкуро с группой офицеров вывезли в Юденбург, где и передали советским властям.
Шкуро уже полностью взял себя в руки и за напускной веселостью прятал свой страх и тревогу. Уже вечером этого дня последовал первый допрос П.Н. Краснова и Шкуро. Вел его командующий группой войск и касался он событий Гражданской войны.
П.Н. Краснов рассказал и как прошла их первая ночь после передачи, с двадцать девятого на тридцатое мая. По его свидетельству:
«генерал Шкуро почти безостановочно «весело» беседовал с советскими офицерами и солдатами, заходившими к нам в комнату. Они с интересом слушали его рассказы о Гражданской войне 1918–1920 гг. Старые советские офицеры пробовали ему возражать, но Шкуро на это им сказал:
— Лупил я вас так, что пух и перья с вас летели!», что вызвало взрыв смеха у солдат и смущенные улыбки на лицах офицеров.
На следующий день Шкуро с генералами переправили в советскую оккупационную зону в город Баден под Веной. Там размещался центр «Смерш». Началась серия допросов. То ли из-за возраста, то ли по каким-то неизвестным причинам отношение к казачьим генералам было нормальное и вежливое, никого не били. Такая корректность их тревожила больше всего, добавляя неопределенности.
Шкуро на службе гитлеровцев.
Любопытно, но визиты к Шкуро не кончились. Его практически каждый день посещали советские высшие офицеры, принимавшие участие в Гражданской войне. О ней, в основном и разговаривали. О том, как проходили эти встречи, оставил свидетельство бывший советский разведчик Виттман:
«беседы были вполне мирными, в виде бесконечных устных мемуаров, конечно же, с сочным матерком: «А помнишь, как я распушил твой левый фланг?» — «Ты лучше расскажи, как я тебе двинул в «лоб». Вино лилось рекой, обеды доставлялись из лучших ресторанов Вены. Ничто вроде бы не предвещало кровавого конца...»
Спустя какое-то время Шкуро самолетом перевезли в Москву. В самолете, по свидетельствам, он уже не шутил, был раздражен и жаловался на самочувствие. Вероятно, осознавал, что дело идет к развязке. Да и бравада была уже ни к чему. Впрочем, даже после этого он прожил еще почти полтора года. Приговор Военной коллегии Верховного суда шести генералам был вынесен в самом начале сорок седьмого года и 16 января приведен в исполнение.
И ещё один немаловажный момент. Почему со Шкуро вели беседы и обращались в соответствии с законом, а Власова все сторонились как прокаженного, и кроме следователей с ним никто не разговаривал? Даже судебные процессы у них были разные. Да потому что Шкуро не отрицал того что он враг. Зловещий, хитрый но всё-таки враг. А Власов предал своих товарищей, а потом пытался не единожды поменять хозяев. Предатель и враг, разница есть, хотя конец у них был одинаковый. Справедливый суд и виселица.
Может быть, если бы дело ограничилось только участием Шкуро в Гражданской войне, его бы и не тронули (учитывая его возраст и военные заслуги Царской России). Но службу гитлеровцам ему прощать не собирались. Слишком дорого далась нам эта победа.
Спустя пятьдесят лет, в 1997 году этих генералов попытались реабилитировать, запрос на пересмотр дела подала организация «За Веру и Отечество!». Это подняло много шума, но в конце года уже российская, а не советская Военная коллегия Верховного суда сочла приговор вполне обоснованным, а генералов не подлежащими реабилитации.
В начале мая сорок пятого года казачьи части, воевавшие на стороне Германии отходили на запад, в надежде сдаться союзникам и получить политическое убежище. Большинство сосредоточились в долине реки Дравы в Австрии, где и произошли основные события. Восемнадцатого мая в долину вошли англичане и приняли капитуляцию. Казаки были разоружены и размещены в нескольких лагерях в окрестностях города Лиенц. Но если с первой частью плана у казаков все получилось, то вторая принесла им жестокое разочарование.
Как казаки попали в СССР?
В феврале сорок пятого на Ялтинской конференции стороны взяли на себя обязательства вернуть перемещенных лиц в страны их гражданства. В отношении Советского Союза была сделана оговорка, выдаче подлежали только лица, имеющие советское гражданство на 1-е сентября 1939-го года. Следовательно, исключались бывшие подданные Российской империи (эмигранты) и граждане стран, аннексированных СССР в тридцать девятом-сороковом году.Однако в отношении казаков англичане заниматься сортировкой не захотели и перевыполнили обязательства, выдав всех чохом. Двадцать восьмого мая англичане отделили и арестовали полторы тысячи генералов и офицеров, вызванных на «казацкую конференцию». На другой день все они были переданы НКВД. Первого июня началась массовая выдача остальных, которая продолжалась до середины месяца. По разным данным советская сторона получила от сорока до шестидесяти тысяч человек.
Из шестнадцати выданных генералов шестеро были приговорены к смертной казни через повешение. Одним из них был Шкуро, участник двух мировых и одной гражданской войн, кавалер высших орденов Российской империи, Белого движения и Британии. Остались любопытные свидетельства, как он вел себя при аресте и передаче.
Реакция Шкуро на новость о выдаче Советскому Союзу
Дочь полковника Задохлина в своем письме, написанном буквально сразу после ареста, сообщала, что накануне Шкуро вел себя выдержанно и вполне достойно, хотя его никуда не допускали. Вероятно, никаких проблем от англичан он не ожидал, так как советским гражданином никогда не был.Однако после ужина с Походным атаманом Домановым, пригласившим его на эту конференцию, все понял. Об этом рассказала жена генерала Соломахина (начальника штаба Доманова). По ее словам, Шкуро среди ночи ввалился в их комнату и, сев на кровать заплакал:
«Предал меня Доманов, — восклицал он. — Пригласил, напоил и предал. Сейчас приедут англичане, арестуют меня и передадут Советам. Меня, Шкуро, передадут Советам… Меня, Шкуро, Советам...»
Андрей Шкуро в Гражданскую войну.
По свидетельству Стеенберга, присутствующего при аресте Шкуро бросил под ноги английскому офицеру британский орден и требовал оружия, желая совершить самоубийство. Двадцать девятого мая Шкуро с группой офицеров вывезли в Юденбург, где и передали советским властям.
Советские генералы ходил в гости к Шкуро
В момент передачи отчитал советского офицера за то, что тот начав разговор с генералом не стал по стойке смирно и не отдал честь (из воспоминаний Коцовского, казачьего офицера).Шкуро уже полностью взял себя в руки и за напускной веселостью прятал свой страх и тревогу. Уже вечером этого дня последовал первый допрос П.Н. Краснова и Шкуро. Вел его командующий группой войск и касался он событий Гражданской войны.
П.Н. Краснов рассказал и как прошла их первая ночь после передачи, с двадцать девятого на тридцатое мая. По его свидетельству:
«генерал Шкуро почти безостановочно «весело» беседовал с советскими офицерами и солдатами, заходившими к нам в комнату. Они с интересом слушали его рассказы о Гражданской войне 1918–1920 гг. Старые советские офицеры пробовали ему возражать, но Шкуро на это им сказал:
— Лупил я вас так, что пух и перья с вас летели!», что вызвало взрыв смеха у солдат и смущенные улыбки на лицах офицеров.
На следующий день Шкуро с генералами переправили в советскую оккупационную зону в город Баден под Веной. Там размещался центр «Смерш». Началась серия допросов. То ли из-за возраста, то ли по каким-то неизвестным причинам отношение к казачьим генералам было нормальное и вежливое, никого не били. Такая корректность их тревожила больше всего, добавляя неопределенности.
Шкуро на службе гитлеровцев.
Любопытно, но визиты к Шкуро не кончились. Его практически каждый день посещали советские высшие офицеры, принимавшие участие в Гражданской войне. О ней, в основном и разговаривали. О том, как проходили эти встречи, оставил свидетельство бывший советский разведчик Виттман:
«беседы были вполне мирными, в виде бесконечных устных мемуаров, конечно же, с сочным матерком: «А помнишь, как я распушил твой левый фланг?» — «Ты лучше расскажи, как я тебе двинул в «лоб». Вино лилось рекой, обеды доставлялись из лучших ресторанов Вены. Ничто вроде бы не предвещало кровавого конца...»
Спустя какое-то время Шкуро самолетом перевезли в Москву. В самолете, по свидетельствам, он уже не шутил, был раздражен и жаловался на самочувствие. Вероятно, осознавал, что дело идет к развязке. Да и бравада была уже ни к чему. Впрочем, даже после этого он прожил еще почти полтора года. Приговор Военной коллегии Верховного суда шести генералам был вынесен в самом начале сорок седьмого года и 16 января приведен в исполнение.
И ещё один немаловажный момент. Почему со Шкуро вели беседы и обращались в соответствии с законом, а Власова все сторонились как прокаженного, и кроме следователей с ним никто не разговаривал? Даже судебные процессы у них были разные. Да потому что Шкуро не отрицал того что он враг. Зловещий, хитрый но всё-таки враг. А Власов предал своих товарищей, а потом пытался не единожды поменять хозяев. Предатель и враг, разница есть, хотя конец у них был одинаковый. Справедливый суд и виселица.
Может быть, если бы дело ограничилось только участием Шкуро в Гражданской войне, его бы и не тронули (учитывая его возраст и военные заслуги Царской России). Но службу гитлеровцам ему прощать не собирались. Слишком дорого далась нам эта победа.
Спустя пятьдесят лет, в 1997 году этих генералов попытались реабилитировать, запрос на пересмотр дела подала организация «За Веру и Отечество!». Это подняло много шума, но в конце года уже российская, а не советская Военная коллегия Верховного суда сочла приговор вполне обоснованным, а генералов не подлежащими реабилитации.