Часто можно встретить утверждения, что некоторые европейские венценосцы имели полную возможность по дипломатическим каналам выручить из большевистского плена если не самого Николая II, то хотя бы его жену и детей.
Временное правительство готовило суд над царской четой
При отречении Николаю II якобы были даны гарантии беспрепятственного выезда с семьёй за границу, конкретно – в Англию. Однако факты показывают, что Временное правительство готовило, скорее, не безопасный отъезд царской семьи за границу, а суд над отрёкшимся царём и, по всей вероятности, также над его супругой, которую тогда в России очень многие считали главной покровительницей Распутина, немецкой шпионкой и виновницей всех вообще обрушившихся на страну бед.
Керенский утверждал позднее, что Временное правительство сразу запросило кабинет министров в Лондоне относительно принятия Николая II с семьёй. Однако функции самого Керенского первоначально никак не были связаны с дипломатией. В первом составе Временного правительства (март-апрель 1917) Керенский был министром юстиции и в этом качестве он выступил инициатором расследования «злодеяний» царского режима. В мае-июне он был военным и морским министром. Когда в июле 1917 года Керенский возглавил Временное правительство, то и тогда он не мог дать добро на выезд за границу царской семьи. В это время ещё вовсю работала Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства, пытаясь собрать материалы на царскую чету, изобличающие её в преступных связях с врагами России.
Ещё в марте 1917 года Керенский совершенно чётко дал понять, что намерен довести дело не только до суда, но и до расправы над свергнутым венценосцем, а также, вероятно, над царицей и кем-нибудь ещё. «Две-три жертвы, пожалуй, необходимы», – цинично заявил он членам Правительствующего Сената, высшего судебного органа, назначенного ещё царём.
Надо иметь в виду ещё и то, что Временное правительство, по крайней мере – до начала июля 1917 года – было сильно сковано в своих действиях Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. А заправлявшие в нём вожди «революционной демократии» – партий эсеров и меньшевиков – требовали суда над императором и сановниками его режима. Расправы с «немкой-царицей» и «Николаем кровавым» требовали и многие рабочие столицы, и части гарнизона, и особенно матросы Балтфлота. В таких условиях для Временного правительства было вообще опасно помогать царской семье скрыться от «правосудия» за границу – это могло спровоцировать серьёзный политический кризис.
Для Временного правительства суд над царской четой был своего рода «козырем в рукаве», который оно собиралось разыграть в подходящий момент, чтобы заткнуть рот наиболее рьяным своим критикам слева. Поэтому оно держало царскую семью под арестом и не собиралось никуда выпускать. Правда, события стали развиваться настолько стремительно, что от этого или какого-то другого шага Временного правительства уже перестало зависеть что-либо.
Общественное мнение Англии считало царя германским агентом
Чтобы понять и оценить образ действий короля и правительства Великобритании, необходимо иметь в виду следующие обстоятельства. Во-первых, это намерения и действия самого Временного правительства, о которых уже сказано. Во-вторых, российская либеральная пресса ещё до революции создала царской чете образ людей, изменявших России и Антанте связями с Германией, а после революции стала писать об этом открыто и взахлёб. В-третьих, Россия продолжала рассматриваться на Западе как ценнейший союзник в войне, и ничего, что могло бы спровоцировать отход России от Антанты, Англия делать не собиралась. В-четвёртых, наконец, Великобритания – конституционная монархия, и от короля там мало что зависело.
23 марта 1917 года правительство Великобритании поручило своему послу в Петрограде Джорджу Бьюкенену передать через Временное правительство приглашение Николаю II с семьёй приехать в Великобританию и поселиться там. Однако кто-то инспирировал утечку информации об этом, и уже в первых числах апреля оппозиция в палате общин подняла шум. Здесь вспомнили все обвинения в пособничестве врагу, которыми наградила царя до и особенно после революции российская оппозиция. Дело закончилось тем, что уже 10 апреля король Георг V дал указание своему личному секретарю лорду Стенфордхему предложить премьер-министру Дэвиду Ллойд-Джорджу взять данное приглашение назад. Кабинет министров поручил Бьюкенену известить об этом Временное правительство, мотивировав, что правительство Его величества не может принять человека, «чьи симпатии к врагу хорошо известны».
Георг V приходился Николаю II двоюродным братом по общей бабушке – датской королеве. Оба монарха даже внешне были очень похожи. По другой бабушке – английской королеве Виктории – он был двоюродным братом императрицы Александры Фёдоровны. Историк Александр Боханов пишет: «Король Георг V не сделал ровно ничего, что могло бы облегчить участь поверженных венценосцев. У него было ни малейшего желания бросать вызов публике, демонстрируя свои человеческие симпатии, если они у него и существовали». Однако, учитывая всё вышесказанное, этому удивляться не приходится.
Кайзер мстил царской чете за отказ заключить сепаратный мир
Внуком королевы Виктории по маминой линии был и германский кайзер Вильгельм II. Большевики, как известно, пользовались материальной поддержкой Германии во время своего прихода к власти. Ленин обеспечил Германии выгодные условия Брестского мира. Весной 1918 года влияние Германии на советскую Россию находилось в зените. Казалось бы, одного слова кайзера могло быть достаточно для спасения если не самого Николая II, то хотя бы царицы с детьми. Тем более, если царица, как говорили в России, и вправду была «немецкой шпионкой».
Однако стоит ли удивляться, что кайзер ни в малейшей степени не использовал зависимости советского правительства от Германии для того, чтобы вызволить царскую семью из большевистского застенка? Ему ли было не знать лучше всех, что «Ники» и «Аликс» презрительно отвергали во время войны все его предложения о сепаратном мире?!
Тем не менее, большевики пытались использовать возможную заинтересованность Германии в спасении семьи царя. Поэтому они сообщили об убийстве только одного Николая II и до сентября 1918 года включительно поддерживали в контактах с германским правительством ложный слух о том, что жена и дети царя живы. Затем прекратили это, очевидно, ввиду отсутствия у другой стороны какого-либо встречных движений.
Можно, конечно, предположить, что, если бы монаршьи дома заранее знали о той участи, которая предстоит царским детям, неповинным в «грехах» родителей, то они, возможно, проявили бы больше дипломатической активности в направлении их освобождения. То, что совершили большевики в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года, не укладывалось ни в какое воображение, и этому ещё долго отказывались верить многие как в России, так и за границей.
