На Руси далеко не каждый труд считался почётным. При этом наши предки понимали, что без некоторых специалистов противостоять силам природы или врагам не получится. Выход был найден – гончаров и кузнецов сделали изгоями.
Вызов брошен
Такое отношение к гончарам и кузнецам сложилось под влиянием языческих верований. Якобы человек когда-то возымел желание «самому царствовать и всем владеть», игнорируя при этом сакральные богатства недр Матери-Земли, которая распоряжалась залежами руды и глины «по своему усмотрению». В данном случае виноваты оказались как раз ремесленники, посягнувшие на «истоки».
Так как они рискнули бросить вызов невиданным силам, славяне предпочитали от таких смельчаков держаться подальше, но от гончарной и кузнечной продукции никогда не отказывались.
В ХХ веке румынско-французско-американский философ и религиовед Мирча Элиаде попытался доказать, что в язычестве процесс добычи и последующей обработки металлической руды идентичен процессу искусственного прерывания беременности или кесареву сечению у женщины (Матери-Земли, которая сама распорядилась бы имеющимся у неё богатством).
Труд избранных
По мнению Элиаде, плавильные печи у язычников могли символизировать искусственную утробу, где руда зреет и потом из появляется нечто изначально порочное, табуированное. Взаимодействовать с таким «вредным продуктом» должен был особенный человек – кузнец, которого, как и шамана, знахаря или колдуна относили к «хозяевам огня». Их уважали, но одновременно боялись, сторонились, презирали.
Правда, нельзя исключать, что такое отношение сформировалось из зависти. Производить качественный продукт под силу только настоящим мастерам, которые готовы много трудиться. Хорошие кузнецы и гончары всегда имели неплохой заработок, а их семьи ни в чём не нуждались. Очевидно, что завистников у таких «дельцов» было немало.
Сказка – ложь, да в ней намёк
Подтверждение отношению общества к этим ремесленникам демонстрируется в советском фильме «Цыган». Герой – Будулай Романов – как раз является кузнецом. Его кузница располагается на отшибе, а с односельчанами цыган держится отстранённо. Возлюбленная Будулая Клавдия также наблюдает за тяжёлой работой цыгана тайком, как бы понимая – непосвящённым нельзя открыто приобщаться к этому ремеслу.
Но всё же Элиаде довольно просто опровергнуть. Нет ни одной русской народной сказки, в которой кузнец или гончар выступал бы в роли антагониста. Если они и не являлись главными героями, то уж точно не мешали протагонисту.
