Несколько лет назад попал я на работу в одну из ведущих фармацевтических компаний. Называть компанию не буду, но входит она в тройку мировых лидеров и постоянно её мотает между вторым и третьим местом.
Попал я туда почти случайно, из сомнительной турецкой конторы и местом своей работы поначалу почти гордился. Ещё бы – препараты у всех на слуху, зарплата одна из лучших в данной отрасли, служебная машина. Приходишь в аптеку и даже как-то торжественно сообщаешь откуда ты. И немного презрительно поглядываешь на всякий «словаков», «украинцев» и даже «французов».
Отработал больше года, и тут в Беларуси случился очередной кризис. Перед обменниками выстроились огромные очереди, народ потащил домой телевизоры и стиральные машины. Заволновались и мы.
Директор собрал всех на общее совещание:
— Ну что вы паникуете?! Наша корпорация – мировой лидер. Что нам небольшой спад в экономике данного региона – тьфу! Работайте спокойно.
Пошли работать спокойно. Зарплату получаем в американской валюте, что весьма неплохо. Вокруг офиса, как в девяностые крутятся какие-то подозрительные типы. Пытаются купить у нас зарплатную валюту по своему дикому курсу. Нелегальные махинации с евро и долларами преследуются по закону, поэтому типы переходят на какой-то тайный язык. Караулят у служебной машины и заискивающе шепчут в ухо:
— Фантики есть?
— Какие фантики? – удивляемся мы.
— Ну, бумажки, — как тупым объясняют махинаторы. – Зелёные. Мы бы купили.
Директор снова собирает всех на общее собрание и категорически запрещает нелегальные сделки.
— У нас в штате, конечно, есть юрист, — грозит начальство. – Но вытаскивать вас из тюрьмы не входит в его профессиональные обязанности.
У всех семьи, кредиты, планы на жизнь. Сидеть никому не хочется. Поэтому посылаем мутных типов подальше.
А народ волнуется. Валюты в стране нет. У кого-то обламывается отпуск, кому-то надо срочно за границу за новой партией товара. В интернете – сплошные истории, как больному ребёнку нужна валюта на операцию, а взять эту самую валюту негде. Нам стыдно. Мы на островке стабильности.
Начальство каждый день напоминает, что у нас всё хорошо, и в подтверждение своих слов даже нанимает нового регионального менеджера – смотрящего над медицинскими представителями. Приходит сердитая девушка, начинает показывать, кто тут главный, строит нас почём зря.
В стране всё хуже. Мы опять волнуемся. Из заморского из леса, а точнее из головного офиса прибывает для наведения порядка «Мишка Воронов», а в жизни – супер-пупер директор региона Майкл Кроу.
Зовут нас на общее собрание. Майкл – худой длинный англичанин в костюме с иголочки. На породистом, почти лошадином лицо – сплошное спокойствие и стабильность. Прямо не директор, а гарант Конституции. Даже говорит как-то успокаивающе, уверенно. Вот только руки мне его не понравились. Пальцы какие-то инопланетные, длинные, кажется, что сейчас начнут гнуться в обе стороны. Он их ещё домиком сложил и шевелит в такт словам. Жутко немного от этого зрелища. Рептилоид какой-то.
Но говорит неплохо:
— Уважаемые сотрудники, мы там, далеко, в главном офисе, в курсе нестабильной обстановки в вашей стране. Но вам очень повезло! Вы работаете в мировой корпорации. Даже если ваш регион перестанет приносить запланированную прибыль, то мы вас не оставим. Поддержим. Наша корпорация – это вовсе не акула капитализма. Мы всё-таки работаем в сфере здравоохранения, спасаем людей. Неужели мы не поддержим в трудный момент своих собственных работников?! Вы все для нас очень ценные и незаменимые. Мы сохраним каждого сотрудника. Каждого!
И в подтверждение своих слов Майкл поднял к десятому этажу свой длинный инопланетный палец.
И вот когда он это сказал, я сразу понял, что нам трындец. Но коллеги воспряли духом. Ещё бы, сам Майкл Кроу пообещал.
— Вот видишь, а ты паниковал! – хлопает меня по плечу Сева, мой сосед по региону.
— Да я не паниковал, — пожимаю плечами. – Это у тебя кредит на квартиру. А у меня всего-то жена в декрете. Если что – мы в метро сядем, на картонке нацарапаем: «Подайте жертвам кризиса». Народ у нас жалостливый, не пропадём.
Сева почему-то не смеётся.
Ну сказал Майкл Кроу, что мы островок стабильности, значит так оно и есть. Нет же причины не верить самому главному директору. Надо работать. А там, глядишь, и кризис кончится.
Наутро выезжаю по привычному маршруту. Одна аптека, вторая, третья. Кофе. Наш препарат самый препаратистый. Ключевое сообщение. Никуда я без очереди не лезу, я тут уже полчаса стою. Не мешайте работать, дайте мне три минуты, и я уйду.
Примерно часов в двенадцать звонят из офиса:
— Загляни, дело есть.
Блин, весь маршрут менять! Горит у них там, что ли? Приезжаю.
В офисе тревожная тишина. Пахнет какими-то лекарствами и испугом. Из дальней комнаты слышны всхлипывания.
— К директору.
Можно и к директору, хотя я уже в принципе понял, что вы от меня хотите.
Директор сидит нахмуренный, в углу сплетает пальцы Майкл Кроу.
— Понимаешь…, — говорят.
— Да понимаю, — хмыкнул я. – Вы должны сохранить каждого сотрудника. Каждого!
И пальцем в потолок тычу.
— Это всё верно, — кивает директор. – Но в сложившихся обстоятельствах. Положи партбилет (в смысле – ключи от служебного автомобиля) на стол.
— А если не положу?
— У нас есть два варианта, — вздыхает директор. – Или мы тебе сейчас даём зарплату за три месяца, и ты сегодня увольняешься, или работаешь эти самые три месяца, получаешь зарплату, а в конце мы тебя всё равно увольняем.
Я поражаюсь щедрости директора. В принципе, я был готов к долгой и кровавой битве за каждую копейку, а тут такой сюрприз. Говорю:
— Давайте деньги сразу и разойдёмся по-хорошему.
Директор вздыхает с облегчением.
— Иди к бухгалтеру, через пару часов всё будет на карточке.
И руку мне пожал даже с какой-то искренней благодарностью. Он в принципе, неплохой мужик был.
Выхожу из кабинета.
В углу рыдает новоявленная региональный менеджер:
— За что?! Я же только устроилась! Я же всё делала!
И так она кричит это «Всё», что я поневоле заподозрил неладное.
В другом углу причитает замдиректора. Ещё вчера она ходила по офису королевой, всем рассказывала, что они неправильно работают, а вот она бы…. И её не сохранили, как незаменимого работника.
Я уже почти убежал в бухгалтерию, как замдиректора ловит меня за рукав, чуть ли не силой сажает перед собой.
— Ты же понимаешь, ничего личного. Это бизнес. Мы все в трудной ситуации.
И говорит, и говорит. Да всё через слёзы-сопли.
Киваю, потихоньку, вместе со стулом передвигаясь к выходу. Я-то понимаю, что это не мне она говорит, это она себя успокаивает. Мне-то что, в интернете вакансий медпредов полсотни, а вот замдиректора – продукт штучный. Где ещё так устроишься.
Сбежал. Приехал домой на автобусе, выспался и сел за компьютер работу искать. Через неделю работал в другой конторе. Зарплата была немного поменьше, в тройку лидеров контора не лезла, а болталась в десятке.
На полученные деньги открыл ларёк на рынке. В разгар кризиса. Придурок.
А ещё через два месяца мне позвонил новый зам директора из только что покинутой корпорации.
— Паша, ты на нас не сильно обиделся?
— Чего тут обижаться. Денег дали, руку пожали, всё было вежливо и красиво.
— Ты уже устроился?
— Да, но пока испытательный срок. А что?
— Да Майкл уехал, всё стихло и нам дали добро на набор сотрудников на другую линейку препаратов. Пойдёшь?
— Деньги обратно не отдам! – заявил я.
Вернулся и ещё полтора года отработал. Опять наш препарат самый препаратистый. И наша компания в тройке лидеров. Даже машину дали такую же. Только раньше на красной ездил, а теперь чёрная. Но мне чёрная даже как-то больше нравилась.
А спустя полтора года я ушёл на повышение в другую контору. Почти к конкурентам. Но на это были уже совсем другие причины.
Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)
