Иван Черняховский: такого генерала больше не было

Скоро — 75 лет со дня нелепой гибели Ивана Даниловича Черняховского, генерала-красавца, который стал генералом армии всего в 37 лет. Выше и тогда, и сегодня — уже только маршал. Гибель же его была настолько нелепой, что сегодня вокруг нее стали возникать какие-то просто неприличные басни. В «Вестях в субботу» он и как генерал, и (о чем говорят намного меньше) как муж и отец.
Неонила — необычное имя. На самом деле православное. Такое же было у дочери советского генерала Черняховского – мужа и отца, о котором надо рассказывать и рассказывать.

Его избранницей стала красавица, словно киноактриса, Анастасия. Это, кстати, еще одно переходящее из поколения в поколение семейное имя. Анастасия сегодняшняя рассказывает, как ее бабушка с замиранием сердца представляла жениха своей матери: «Она была очень суровая дама и очень неодобрительно относилась к ухажерам своих дочерей. Но она посмотрела на него и сказала: „Из него толк будет“. Есть очень хорошая фотография, как бабушка смотрит на дедушку».
Такого генерала, такой армии (выше — только звание маршала) ни в царской, ни в советской, ни в новой российской армии больше не было.
— Михаил Юрьевич, а моложе в истории российской армии, советской кто-нибудь был генералом армии?
— Нет. Конечно, в первой половине XVIII века у нас записывали в полки еще детей малолетних, — отметил Михаил Мягков, научный директор Российского военно-исторического общества.
— Это не считается! Это отпрыски царской семьи. А вот по службе, чтобы к 37-ми годам? Или генерал-аншеф, как до революции.
— Даже Суворов, пройдя все ступени, стал генералом в более преклонном возрасте.
— Он старше своих лет выглядит на фотографиях. Ему же было всего 37?
— Вы не забывайте, что он был беспризорником долгое время. Работал смолоду, практически с 14 лет, даже раньше. А в 11-12 он был пастухом, — рассказала Анастасия Орлова-Черняховская, внучка дважды Героя Советского Союза Ивана Черняховского.
— Он был беспризорником, пас коров. Но все-таки сам научился и прошел эти все ступени, что очень важно, — отметил Михаил Мягков.
Его предвоенные ступени. Рассматриваем коллективное фото его выпуска Академии моторизации и механизации Красной Армии имени Сталина. Рядом – выбеленные фото. Судя по всему, рядом со Сталиным и Ворошиловым был репрессированный Тухачевский. А рядом с Черняховским — репрессированные однокурсники. Он и сам чудом уцелел.
— На него были написаны несколько доносов о том, что он не тот, за кого себя выдает, — вспоминает Анастасия Орлова-Черняховская.
Но скоро была война.
В хранилище Центрального музея российских Вооруженных сил нам дали портфель генерала армии Ивана Черняховского. Сегодня, пожалуй, впервые в истории мы сможем заглянуть в него и узнать, что же он хранил в этом портфеле. Хранил не только рапорты. С фронта регулярно писал семье.
— Он писал бабушке моей, своей дочери, своему сыну о том, какие герои у него служат на фронте. И он называл их и соколами, говорил, что это уникальные люди. Понятно, что говорили, что воюют за Сталина. Но прежде всего воевали за свою землю, — сказала Анастасия Орлова-Черняховская.
Летом 1941-го года еще полковник Черняховский — один из немногих, кто смог перейти в короткое, но контрнаступление. К 1943-му войска под его командованием отбили Воронеж. Его начинает особо выделять Сталин. Из воспоминаний сын генерала Олега: «Я ночью проснулся и пошел по какому-то коридору. Смотрю, дверь приоткрыта, я туда заглянул и испугался. Стоит отец по стойке смирно и разговаривает по телефону: „Да, товарищ Сталин, да, товарищ Сталин“.
— Его полководческий талант заключался в том, чтобы досконально изучать место боевых действий, — пояснил Михаил Мягков.
— Вплоть до того, что в окопы спускался.
— Абсолютно. Он приходил в окопы перед атакой, даже если нейтральная полоса была совсем узкая. То есть он воодушевлял солдат.
— И про это такое количество людей пишет, что это явно правда.
— Это действительно правда.
Вспоминает подчиненный генерала, который потом возглавил Минюст РСФСР и Генпрокуратуру всего Советского Союза.
»Я оказался в белорусском городе Витебск. И я вошел вместе с Черняховским в этот Витебск", — рассказал Александр Сухарев, действительный государственный советник юстиции РФ, бывший генпрокурор СССР.
Из официальных съемок есть только та, где Черняховский получает звезду Героя из рук Калинина. Ни одного фото со Сталиным нет. Но есть одна популярная
байка.
— Простите мне одну бестактность, но мы живем в эпоху Интернета. Как сейчас принято говорить, если «погуглить» генерала Черняховского, то очень велик шанс, что в первых строчках вылезет история, как маршал Василевский приходит к Сталину с кляузой на Черняховского, что у него много поклонниц, он на них обращает внимание, и говорит: «Что будем делать, товарищ Сталин?» «Что делать? Завидовать будем». Похоже, анекдот. Потому что, я так понимаю, что еще было поискать такого семьянина, как он?
— Такие анекдоты были про всех красивых командующих. Я знаю разные варианты этого анекдота, — сказала Анастасия Орлова-Черняховская.
Еще такое рассказывают и про писателя Константина Симонова и его роман с актрисой Серовой. Что до Черняховского, то...
— Они с бабушкой по энергетике были очень сходны. Они были очень эмоциональные, очень любили жизнь. И они как-то очень подходили друг к другу. Я не знаю, является ли это нарушением дисциплины, но с 1942 года и бабушка, и дети очень часто прилетали или приезжали в зависимости от места положения к Ивану Даниловичу на фронт. В 1944-м моя мама была осенью у него, это дочь его. А потом Анастасия Григорьевна отвезла детей в Москву, а потом вернулась. И как раз в феврале она была у него на фронте, когда все случилось, — отметила Анастасия Орлова-Черняховская.
В том же музее — пробитая осколком бекеша.
— К сожалению, достаточно посмотреть на место, куда влетел осколок, чтобы понять, что у Черняховского шансов не было.
— Абсолютно, — подтвердил Михаил Мягков.
В тот день дома в Москве.
«Ваза стояла хрустальная. Там то ли яблоки, то ли что-то еще из фруктов лежало. И утром встаем мы — как будто бы ее разрезали лазером, пополам развалилась», — вспоминал сын генерала Олег Черняховский.
Был одиночный выстрел, который застал машину Черняховского в шести километрах от линии фронта.
— Есть воспоминания генерала Горбатова, командующего Третьей армией. Это был перекресток дорог. Не доезжая метров 150, — разрыв. Он увидел, что машина командующего остановилась. Там были пять человек: два солдата, адъютант, водитель. Все живы, не ранены. Лишь генерал армии Черняховский склонился и шепчет: «Видимо, умираю, смертельно ранен», — рассказал Михаил Мягков.
Мне достаточно много лет, чтобы я хорошо помнила все это. Я общалась непосредственно с Виноградовым Борисом Ивановичем. Это водитель деда, который вез его в тот день, когда он погиб, — отметила Анастасия Орлова-Черняховская.
— Но он ведь вроде бы сам был за рулем, по одной из версий?
— Нет. Это неправда. За рулем был Виноградов Борис Иванович. Это человек, который очень много после войны к нам приезжал, мы с ним очень дружили.
Внучка генерала реагирует так не случайно. Да, есть фотография, где Черняховский за рулем, но в совсем другой день. Но есть и версия, которую зачем-то напечатала одна солидная столичная газета. Версия, которая широко гуляет по Интернету. Что перед гибелью «Эмка» генерала и «Виллис» с охраной не поделили дорогу с танковой колонной: «Один из танков неожиданно резко взял влево. „Эмку“ отбрасывает в сторону, она съезжает в кювет и заваливается на бок. Капитан НКВД выводит в поле командира экипажа танка и расстреливает командира боевой машины».
— Большего бреда я, честно говоря, не слышал, — подчеркнул Михаил Мягков.
— Различные более поздние измышления. У меня такое впечатление, что это какие-то путаницы. Кто-то где-то решил продемонстрировать свою близость и свои знания о полководцах и пытается об этом нам рассказать как очевидец, — считает Анастасия Орлова-Черняховская.
А газета так написала о том, что было, когда генерал и его сопровождающие уехали: «Неожиданно башня одного из танков приходит в движение и поворачивается в ту сторону, где только что скрылись легковушки. Ствол изменяет угол, раздается одиночный выстрел, а колонна как ни в чем не бывало продолжает движение». Для убедительности приводится такая деталь о том, что было, пока машины не уехали: «Генерал продолжает ругаться на водителя, обозвав „хреновым выродком, не видящим, куда едет“.
А вот это разрушает всю версию, потому что во всех воспоминаниях Черняховский — сама воспитанность.
— Первое, что я хочу сказать, что для меня Черняховский предстал как выдающийся полководец и в то же время как простейший человек. Он добрый был, — отметил Александр Сухарев.
— Вот Рокоссовский пишет, когда ему докладывали, люди улыбались, потому что иначе не могли, — сказал Михаил Мягков.
— Я в нашем доме мата не слышала никогда, — уверяет Анастасия Орлова-Черняховская.
От этой семьи вообще многое узнаешь, как на самом деле было в той среде.
— Мы способны понять тех людей или они уже совсем другие?
— Они другие. Но мы очень стараемся их понять, потому что это, наверное, очень важные человеческие качества, — отметила Неонила Ведощенко, правнучка Ивана Черняховского.
— И потом, если бы не они, нас бы не было.
— Безусловно.
— Моя бабушка ходила на курсы, когда дед был в уже академии. Им объясняли, что военное дело – это тяжелый труд, их надо поддерживать, быть подругами. Велись беседы с женами военных, — рассказала Анастасия Орлова-Черняховская.
Или, например, о взаимоотношениях с Рокоссовским.
— Борис Иванович говорил, что на самом деле между собой разговаривали в основном на „вы“. По крайней мере, Рокоссовский, Черняховский разговаривали между собой на „вы“.
Возвращаясь к гибели Черняховского от шального снаряда.
— У Ивана Даниловича был второй адъютант — Иван Андреевич Парамонов. И он подробнейшим образом описывает гибель деда. Как они ехали, кто находился в машинах. Простите за подробности, даже то, как у дедушки пена изо рта шла кровавая после ранения, — сказала Анастасия Орлова-Черняховская.
В это время жена была неподалеку.
— Я когда приехал, я мать не узнал. Она была вся седая, хотя ей было 36 лет всего лишь. Подъезжал поезд с его гробом с фронта, солдат было очень много, оцепление и прочее. Многие плакали, — рассказал Олег Черняховский.
Иными словами, вся эта версия о том, что Черняховского убили свои, — пшик.
— Эти слухи рождались уже тогда, наверное. Во-первых, немецкая пропаганда тогда могла работать. А потом те же самые поляки, которые на него зуб точили, например, и говорили, что вот он якобы виновен в расстреле Армии Крайовой, — пояснил Михаил Мягков. — Тоже бред абсолютный.
Похоронили генерала в городе, который он освободил до этого, в Вильнюсе. Вильнюс Черняховский именно освободил, не дав поставить этот литовский город под свой контроль полякам. Во времена Литовской ССР над могилой в Вильнюсе воздвигли величественный памятник.
— Памятник, который стоял в Вильнюсе, он сейчас где?
— В Воронеже, — рассказала внучка Анастасия.
После распада Союза в Москву, на Новодевичье, был перенесен прах полководца.
— Обидно, что никто и никогда не освещал в прессе то, как дедушку провожали. Когда мама прилетела с гробом на аэродром Быково и когда открыли военный самолет, весь самолет, где стоял гроб деда, был завален цветами. На аэродром, с которого взлетал этот военный самолет, шла целая процессия из простых людей и несла венки, цветы, которые все складывали в этот самолет, — вспоминает Анастасия Орлова-Черняховская.
— От простых людей, которые знали, что Вильнюс не пострадал
— Да.
— Благодаря приказу Черняховского не бомбить, не использовать артиллерию.
— Да. Обидно, что почему-то это никто не сказал.
Мы скажем. И, конечно, не забудем о том, что недавно снесен памятник на месте гибели Черняховского. Снесен польскими властями.
— Неонила, мы с вами принадлежим к поколению, которое желало добра полякам. Мы помним эти поздние советские годы, они были очень похожи в Польше, в Советском Союзе. Мы все тогда хотели перемен. Они наступили. Но следствием этих перемен стала вся эта ерунда, например, с памятником на месте гибели вашего прадеда. Может, мы зря желали добра полякам?
— Я думаю, что добро не имеет национальности.
— Для кого-то, возможно, это покажется абсурдным вопросом. Черняховский ведь не погиб в Польше.
— Действительно. Он не погиб в Польше. У нас была Восточно-Прусская операция. Мы брали цитадель вражеских войск. И, кстати говоря, цитадель прусского милитаризма. Это тоже не сталинские, не советские выражения, а западных союзников, — отметил Михаил Мягков. — Черчилль об этом говорил. Да, конечно, он брал Восточную Пруссию. Но эти территории мы потом подарили Польше. То есть две трети Пруссии мы отрезали буквально полякам: берите, развивайте свое хозяйство.
— Черняховский гибнет в германской Восточной Пруссии. Не в Польше.
— Да. И там ставится ему памятник на месте его гибели. Это польская территория, город Пененжно.
— После стал польской территорией?
— После. Ну, ребята, ее вам прирезали благодаря Черняховскому. Это ваша территория, там погибли наши воины. Что же вы сносите памятник?! У вас совесть-то есть вообще?
— Да, советская армия была самой большой на тот момент, в которую входили также и военные из Польши. Константин Константинович Рокоссовский тоже поляк. Он тоже защищал не только свою родину, он освобождал очень много других городов. И для него не играло роли, Польша это или нет, — подчеркнула Анастасия Орлова-Черняховская.
— И Черняховский частично поляк, так можно сказать?
— Да. И у прадеда тоже польские корни. Поэтому, что касается конкретно сноса памятников, они переписывают свою историю так, как они хотят. Мы свою историю не будем равнять с землей, будем ее передавать своим детям, следующим поколениям, насколько это возможно. И насколько следующее поколение будет готово воспринимать это, — уверена Неонила Ведощенко.