Исповедь диссидента или как научиться любить СССР (много букв)

По мере изучения истории СССР, а также различных взглядов на социализм я не смог пройти мимо творчества Александра Зиновьева — известного критика советской системы. Моя первая попытка познакомиться с работами советского философа пришлась на его дебютный роман «Зияющие высоты». В нем Зиновьев в экстравагантной манере издевался над СССР, над советским строем, над взаимоотношениями между людьми: начальниками и подчиненными, коллегами и сослуживцами в бывшей нашей стране, а на тот момент его собственной.
У меня, как человека немного пожившего в «тоталитарном» СССР, а потом много в «демократической» России, роман философа вызвал мозговое и желудочное отторжение, а понятие диссидент-Зиновьев наполнилось в моем сознании реальным содержанием, точнее содержимым, которым философ кидался в СССР в своих произведениях.
«Эта книга составлена из обрывков рукописи, найденных случайно, т. е. без ведома начальства, на недавно открывшейся и вскоре заброшенной мусорной свалке. На торжественном открытии свалки присутствовал Заведующий с расположенными в алфавитном порядке Заместителями. Заведующий зачитал историческую речь, в которой заявил, что вековая мечта человечества вот-вот сбудется, так как на горизонте уже видны зияющие высоты социзма».
А.А.Зиновьев, «Зияющие высоты»
Моего терпения читать издевки и выверты Зиновьева хватило страниц на шестьдесят. Когда я окончательно убедился, что почерпнуть из этого знаменитого на весь мир романа мне ничего не удастся, книга перекочевала в дальний ящик стола.
Не то, чтобы в «Зияющих высотах» Зиновьев писал чистые небылицы про СССР, наверное, тогда его роман не был бы переведен на двадцать иностранных языков, но философ экстраполировал недостатки советского строя на все советское общество. Можно сказать, что автор соткал СССР из одних недостатков, окрасил всех людей в одинаково-коричневые тона, хотя само изложение было сатирическим и стилистически оригинальным. Так и хочется сказать: автор использовал диалектический слог (применил диалектический метод к грамматике русского языка или к лингвистике), но определить, насколько такое утверждение правомочно, могут разве что любители диалектики, читавшие данную работу Зиновьева.
Прошло несколько лет, прежде чем в моих руках оказалась еще одна работа А.А.Зиновьева «Нашей юности полет». Вышло так совершенно случайно: из всех доступных ПДФ-файлов на телефоне открылся именно этот. Чарующие первые строки заставили меня дочитать данную работу до конца. Вот они:
«Сталинская эпоха ушла в прошлое, осужденная, осмеянная, оплеванная и окарикатуренная, но не понятая. А между тем все то, что вырвалось наружу в хрущевское время, было накоплено, выстрадано и обдумано в сталинское время. Все то, что стало буднями советской жизни в брежневское время, вызрело в сталинское время. Сталинская эпоха была юностью советского общества, периодом превращения его в зрелый социальный организм. И хотя бы уже потому она заслуживает нечто большего, чем осуждение: она заслуживает понимания».
А.А.Зиновьев, «Нашей юности полет»
То, что закат социализма в СССР произошел именно в послесталинское время, сегодня ни для кого не секрет. Интересно было понаблюдать за ходом мысли философа, увидеть обещанное понимание. Но буквально в следующем предложении Зиновьев пишет, что понимание еще не значит оправдание. Т.е. оправдывать автор никого не собирался и вообще, по мнению Зиновьева, сталинский период в оправдании не нуждается. Может оно и так для философа-идеалиста, который ищет абсолютную истину, но как же быть с необоснованным осуждением, огульным осмеянием и более полувековым оплеванием сталинского периода? Разве Зиновьев не станет расчищать наносы клеветы? Скажем откровенно, в данной работе мысль философа мела в обе стороны как от могилы Сталина, так и на нее.
«Историческое же величие эпохи (сталинской, пр.авт.) состоит не в ложной чистоте и мелких воображаемых ошибках, а в том реальном океане страданий, крови, грязи, лжи, насилия и прочих мерзостей, через которые пришлось пройти стране.»
А.А.Зиновьев, «Нашей юности полет»
«Вот возьмите эту форму рабского труда, которая приобрела такой размах в Советском Союзе и стала необходимым элементом жизни, — посылку миллионов людей из городов в деревни, на стройки, в отдаленные районы».
А.А.Зиновьев, «Нашей юности полет»
«Донос — явление общечеловеческое. Это — одна из естественных форм социальных отношений и движения информации. Есть универсальные законы доносов, имеющие силу для всех эпох и всех народов. Но не всегда и не везде донос расцветает и становится существенным элементом жизни в масштабах целого государства. В Советском Союзе в сталинские времена сложилась целая культура доноса, целая империя доноса».
А.А.Зиновьев, «Нашей юности полет»
«Есть определенные общие правила выталкивания людей в вожди. Одно из этих правил на первый взгляд кажется фиктивным. Но оно на самом деле в высшей степени действенно. Это — презрение к людям. Сталин с самого начала знал цену людям, понимал, какая это мразь — народные массы, знал, что разговоры о высоком уровне сознательности как условии коммунизма суть вздор. Сталин обращался с людьми адекватно их реальной ценности. Его репрессии принесли ему больше божеского почитания, чем ежегодные копеечные снижения цен на продукты питания. Сталин знал, кто мы, а мы знали, что он это знает».
А.А.Зиновьев, «Нашей юности полет»
Чем отдают вышеприведенные примеры? Правильно, махровой антисоветчиной и подобными оборотами плотно нафарширована вся работа Зиновьева. Если «Зияющие высоты» — это с известными допущениями сатира на Советский строй, то в «Нашей юности...» повествование философа идет в наукообразном стиле и книга воспринимается читателями как научная. По крайней мере такое ощущение остается после прочтения тех глав, где автор обходится без помощи своих художественных персонажей.
Зиновьев часто применял подобный литературный прием, когда рассматривал философски ту или иную проблему. Доводы «за» он вкладывал в уста одного персонажа, доводы «против» — в уста другого персонажа и сводил их в диспуте на страницах своего “социологического романа”, где герои выясняли глубину своего понимания процессов, происходивших в СССР и России. Как признавался автор, некоторые герои и истории были выдуманные, а некоторые — настоящими. Теперь пойди разберись, где правда, а где вымысел автора? В прочитанных мною работах Зиновьева не было ни одной ссылки на источники, если не говорить об общеизвестных, например, отсылки к той или иной работе Сталина, речи Путина и т.п..
Но как уже писалось выше, нельзя сказать, что в «Нашей юности...» Зиновьев в научном плане халтурил. Он действительно попытался охарактеризовать сталинский период с «новой», социальной стороны, со стороны движения масс: их понимания революционного процесса, их реакции на революционный процесс, их роли в водовороте событий.
Что скрывается за «новой» стороной зиновьевского понимания и почему слово «новое» поставлено в кавычки? Дело в том, что Зиновьев не считал марксизм-ленинизм наукой, поэтому пытался всю жизнь разработать свою науку или приспособить имеющиеся. Например, собрать необходимый инструмент из нескольких научных дисциплин: социологии и логики. На мой взгляд, как бы Зиновьев не пытался сам себя обмануть, везде, где он касался роли масс в истории и брал на помощь логику (диалектику), он приходил к марксизму и марксистским выводам. Подобные выводы, разбросанные Зиновьевым по его работам, и составляют рациональное зерно в его учении, в его творчестве, в том числе из книги “Нашей юности полет".
"… с точки зрения существа исторического процесса (т. е. глядя на него снизу, из глубины) победа сталинизма была закономерным следствием того, что именно Сталин и сталинисты наиболее адекватно выражали сущность потребностей той эпохи и ее объективные тенденции. Троцкий и подобные ему кажутся гениями лишь с точки зрения словесной пены истории. Если они и гении, то гении болтовни, а не реального дела. С точки зрения понимания существа эпохи все они суть жалкие карлики в сравнении со Сталиным. Масштабы исторической личности определяются не умением долго и красноречиво болтать, а именно степенью адекватности тому движению массы, на роль руководителя которой ее вытолкнули обстоятельства. Масштабы исторической личности определяются, далее, не способностью понимать объективную сущность происходящих событий и объективные тенденции исторического процесса в данное время, а тем, насколько его личная деятельность совпадает с объективными закономерностями нарождающегося общества и насколько она способствует реализации его объективных тенденций".
А.А.Зиновьев, «Нашей юности полет»
«Для меня сталинизм есть целая эпоха, а не только форма власти и управления. Вот вам еще один аспект этой эпохи, о котором никто ничего не говорит. В это время начала складываться новая социальная структура общества, новые формы неравенства. Сталинизм был попыткой остановить этот неумолимый процесс. Отсюда — особо жестокие репрессии в отношении представителей нарождающихся господствующих классов. Неспособность остановить этот процесс — вот основная причина поражения сталинизма как формы власти и ухода его со сцены истории».
А.А.Зиновьев, «Нашей юности полет»
Как уже понял читатель, вторая книга Зиновьева, которую я прочел до конца, оказалась очень противоречивой. Автор постоянно, но с меньшим остервенением, чем в «Зияющих высотах», выворачивает наружу грязное нутро советского общества, забывая сообщить читателю, что досталось оно СССР от прежних режимов, которые сотни лет угнетали и эксплуатировали население, вколачивали трудовое большинство в грязь и невежество. Порекомендовал бы я эту книгу начинающему любителю истории или начинающему марксисту? Несмотря на ряд достоинств, наверное, нет. Та жизнь в сталинском СССР, как ее описывает Зиновьев, по мне, есть самая действенная прививка от любой революционности, от любого поползновения к светлому будущему.
Вроде бы, советский философ рисует «коммунистический рай», который по его же словам был построен на земле уже при Сталине, но малюет такими красками, что рай больше похож на ад. Однако различие между двумя социологическими романами заметно. Если в первом, написанном в 1976 году, романе Зиновьев высмеивает СССР безудержно и изощренно, то во втором романе, написанном в 1983 году уже в эмиграции, Зиновьев перешел от огульного охаивания к некоторому научному осмыслению советского периода и взял для анализа достаточно щепетильную как на Западе, так и в СССР тему — правление И.Сталина. Но отсутствие достаточного количества статистических данных, документов в распоряжении Зиновьева или их игнорирование, возможно, политическая конъюнктура, так и личные впечатления (Зиновьев 1922 года рождения) о том периоде, не позволили философу в изгнании окончательно выделиться из смердящего потока антисоветских авторов. Это мое личное мнение от прочитанного.
То, что в «романтическом» творчестве А. Зиновьева наметился некоторый прогресс к научности и осмыслению, подтолкнуло меня прочитать одну из последних его работ и последний “социологический роман”, дописанный им в 2002 году, под названием «Русская трагедия». В 1999 году А. Зиновьев возвратился из эмиграции уже в капиталистическую Россию. На западе философ пережил Перестройку и развал своей Родины, которую так «любил», за которую воевал. Мне было интересно, как правдоруб, клеймивший «ужасы» советского режима, отнесется к российской действительности? Как известный на весь мир философ-акын пропоет о российском капитализме?
Зиновьев не разочаровал, в своем многостраничном труде он не только поделился с читателями видением современного российского общества, но и по многим аспектам сравнил его с тем СССР, который помнил до эмиграции (до 1978 года), а полученные сравнения философски осмыслил. Именно, «Русскую трагедию» я бы порекомендовал прочитать всем ненавистникам СССР, родившимся в СССР. Как минимум антисоветчики смогли бы увидеть, как под тяжестью обстоятельств и благодаря их критическому осмыслению может поумнеть человек. А почему последний «социологический роман» А.Зиновьева показался мне исповедью диссидента, причем исповедью, не доведенной до конца, разберем в следующей части статьи…