Правила жизни Владислава Листьева
Телеведущий, журналист, первый генеральный директор ОРТ, убит 1 марта 1995 года
Самое яркое детское воспоминание — это первый банан, которым меня угостил сосед. Мне было тогда три года. Я съел его не сходя с места, прямо на пороге деревянного дома, где провел первые годы своей жизни.
Когда существовал «Взгляд», мы получали за один выпуск 46 рублей на троих — смешные деньги. Но работали не ради денег, а ради идеи. Кстати, из-за этого у многих даже разрушились семьи.
Я не слишком заботливый отец. С дочерью от первого брака не вижусь совсем. С девятилетним сыном от второго брака встречаюсь крайне редко.
Когда я бросил пить — произошла переоценка ценностей. Я понял, что ответственен за себя перед другими.
Никакой ВУЗ не научит человека быть хорошим журналистом, определенная склонность к этой профессии должна быть заложена с рождения, но я считаю, что любой факультет МГУ дает главное — системное образование. А для мозгов это очень важно.
У меня одна серьезная слабость — работа.
Я женщин люблю и не скрываю этого. И почему-то многие женщины со мною откровенны. Они говорят на экране такие вещи, о которых обычно рассказывают на кухне только близким друзьям.
Уже четвертый год, как я живу с третьей женой. В этом отношении я довольно привязчивый.
Конечно, популярность приятна. Но когда на тебя показывают пальцем, а случается — хихикают или кричат что-нибудь вслед, теряешь психологическое равновесие. Избегая этого, езжу только на такси. Рублей двести в день набегает.
Миллиона на сберкнижке у меня нет. И потом, деньги на сберкнижке — это недальновидно. Они должны находиться в обороте и приносить прибыль. Если меня захотят убить или покалечить, никакие телохранители не спасут. А ночных грабителей я не боюсь. Чем я рискую, если у меня в кошельке всегда не больше трехсот рублей?
Нищим подаю, хотя знаю: система нищенских кланов — одна из самых сильных и богатых мафий в Москве. У каждого свой бизнес.
Мало кому хватает сейчас денег. И не всегда эти деньги люди заработали честным трудом, к сожалению. Но это естественный период накопления капитала, который проходит наша страна.
Я небедный человек. Я могу позволить себе не ходить в магазины, например. Да мне и некогда.
После семи я практически ничего не ем — и все равно толстею. Как от этого избавиться?!
Постоянного парикмахера я завел недавно. Хожу стричься в салон «Жень-Шень» в Петровском пассаже. Портного нет, до этого я еще не дошел.
Я не считаю себя первой персоной на экране.
Свободного времени у меня практически нет. Иногда я играю в теннис для поддержания физической формы — это тоже нужно для работы.
Очень люблю театры, хотя посещаю их крайне редко. Спектакли начинаются в семь, у меня в это время программа, а ехать на второй акт, не зная того, что происходило в первом, глупо.
Я стараюсь не давать пустых обещаний.
Познер и Листьев — это разные люди. Познер очень много берет на себя, он фактически один из героев программы. Я всегда на втором месте, никогда не тянул одеяло на себя.
Можно по‑разному относиться к политическим взглядам Невзорова. Но пусть найдется демократ, который с такой же страстью, так же интересно, так же разнообразно будет делать программу!
У нас очень талантливая страна. И даже эти 75 лет таланты из наших людей не повыбили!
Со времени работы на «Взгляде» мне поступало много звонков, угроз, поджидали в подъезде — но ощущение страха притупилось. Думаешь: «Это с кем угодно может случиться, только не со мной».
У меня нет ни пистолета, ни автомата, ни газового баллона. Если захотят убить, то ничто не поможет. Убийца — это всегда подготовленный человек. А мне даже в армии стрелять не пришлось. Конечно, имея оружие, чувствуешь себя уверенней, но я же не буду перестрелку устраивать. Да и вообще, на фига в Листьеве делать дырки?
Самое яркое детское воспоминание — это первый банан, которым меня угостил сосед. Мне было тогда три года. Я съел его не сходя с места, прямо на пороге деревянного дома, где провел первые годы своей жизни.Когда существовал «Взгляд», мы получали за один выпуск 46 рублей на троих — смешные деньги. Но работали не ради денег, а ради идеи. Кстати, из-за этого у многих даже разрушились семьи.
Я не слишком заботливый отец. С дочерью от первого брака не вижусь совсем. С девятилетним сыном от второго брака встречаюсь крайне редко.
Когда я бросил пить — произошла переоценка ценностей. Я понял, что ответственен за себя перед другими.
Никакой ВУЗ не научит человека быть хорошим журналистом, определенная склонность к этой профессии должна быть заложена с рождения, но я считаю, что любой факультет МГУ дает главное — системное образование. А для мозгов это очень важно.
У меня одна серьезная слабость — работа.
Я женщин люблю и не скрываю этого. И почему-то многие женщины со мною откровенны. Они говорят на экране такие вещи, о которых обычно рассказывают на кухне только близким друзьям.
Уже четвертый год, как я живу с третьей женой. В этом отношении я довольно привязчивый.
Конечно, популярность приятна. Но когда на тебя показывают пальцем, а случается — хихикают или кричат что-нибудь вслед, теряешь психологическое равновесие. Избегая этого, езжу только на такси. Рублей двести в день набегает.
Миллиона на сберкнижке у меня нет. И потом, деньги на сберкнижке — это недальновидно. Они должны находиться в обороте и приносить прибыль. Если меня захотят убить или покалечить, никакие телохранители не спасут. А ночных грабителей я не боюсь. Чем я рискую, если у меня в кошельке всегда не больше трехсот рублей?
Нищим подаю, хотя знаю: система нищенских кланов — одна из самых сильных и богатых мафий в Москве. У каждого свой бизнес.
Мало кому хватает сейчас денег. И не всегда эти деньги люди заработали честным трудом, к сожалению. Но это естественный период накопления капитала, который проходит наша страна.
Я небедный человек. Я могу позволить себе не ходить в магазины, например. Да мне и некогда.
После семи я практически ничего не ем — и все равно толстею. Как от этого избавиться?!
Постоянного парикмахера я завел недавно. Хожу стричься в салон «Жень-Шень» в Петровском пассаже. Портного нет, до этого я еще не дошел.
Я не считаю себя первой персоной на экране.
Свободного времени у меня практически нет. Иногда я играю в теннис для поддержания физической формы — это тоже нужно для работы.
Очень люблю театры, хотя посещаю их крайне редко. Спектакли начинаются в семь, у меня в это время программа, а ехать на второй акт, не зная того, что происходило в первом, глупо.
Я стараюсь не давать пустых обещаний.
Познер и Листьев — это разные люди. Познер очень много берет на себя, он фактически один из героев программы. Я всегда на втором месте, никогда не тянул одеяло на себя.
Можно по‑разному относиться к политическим взглядам Невзорова. Но пусть найдется демократ, который с такой же страстью, так же интересно, так же разнообразно будет делать программу!
У нас очень талантливая страна. И даже эти 75 лет таланты из наших людей не повыбили!
Со времени работы на «Взгляде» мне поступало много звонков, угроз, поджидали в подъезде — но ощущение страха притупилось. Думаешь: «Это с кем угодно может случиться, только не со мной».
У меня нет ни пистолета, ни автомата, ни газового баллона. Если захотят убить, то ничто не поможет. Убийца — это всегда подготовленный человек. А мне даже в армии стрелять не пришлось. Конечно, имея оружие, чувствуешь себя уверенней, но я же не буду перестрелку устраивать. Да и вообще, на фига в Листьеве делать дырки?
