Кибервойска ЕС – для «защиты от России»? Нет – для электронной разведки
По словам министра обороны Литвы Раймундаса Кароблиса, соглашение закрепляет постоянный механизм «присутствия одной страны в суверенном киберпространстве другой страны», определяет правовой статус, предусматривает конкретные процедуры и обязательства сотрудничества. Киберсилы могут реагировать на инциденты в подписавших соглашение странах, в странах-наблюдателях (такой статус уже получили Бельгия, Греция, Испания, Италия, Франция, Словения и Финляндия), а в будущем – и в структурах ЕС.
В этом русле привлекает внимание и еще одна информация. Накануне появления означенного меморандума пресс-служба Госдепартамента США сообщила, что Вашингтон выделяет Украине, помимо $10 млн, объявленных в 2017 году, дополнительно $8 млн «на укрепление кибербезопасности». «Часть из этих средств будет направлена через новый проект Агентства США по международному развитию для наращивания потенциала Украины в области кибербезопасности, в рамках которого будет выделено $38 млн в течение четырех лет», – отмечается в сообщении Госдепа по итогам состоявшегося в Киеве третьего раунда двустороннего кибердиалога.
С американской стороны в мероприятии приняли участие и. о. заместителя главы американского посольства Джозеф Пеннингтон, а также специалисты Пентагона, министерства внутренней безопасности, ФБР и Минфина, с украинской – директор департамента международной безопасности МИД Украины Руслан Нимчинский, сотрудники Минобороны, внешней разведки, полиции и Нацбанка.
Из «выраженной озабоченности» заокеанских кураторов, явствует, что они настраивают своих украинских подопечных на усиление безопасности сетей 5G, укрепление критической киберинфраструктуры и «реагирование на инциденты». Причем теперь киевский режим может рассчитывать на «виртуально-инфраструктурную» поддержку не только из-за океана, но и со стороны поддерживаемых американцами и входящих в ЕС стран т. н. Межморья, заключивших соглашение о создании кибервойск для «защиты от России».
В соответствии с этим соглашением, в разных странах региона Межморья, одним из важных звеньев которого его архитекторам видится Украина, будет нести дежурство международная команда, готовая в любое время реагировать на кибератаки. Эта команда, сформированная из гражданских и военных, в случае опасного киберинцидента виртуально, а в случае необходимости и физически подключится к ликвидации и расследованию инцидента.
Центром всей этой «виртуально-физической» архитектуры кибербезопасности, скорее всего, станет если не де-юре, то де-факто Польша, министерство национальной обороны которой намерено к 2024 году организовать кибернетические войска, которые будут отвечать за обеспечение безопасности страны в цифровом пространстве.
Об этом еще в прошлом году заявил польский министр обороны Мариуш Блащак, по словам которого новая структурная воинская единица будет включать в себя около двух тысяч человек. По словам главного силовика, польское кибернетическое командование начнет функционировать в 2022 году, после чего начнется формирование личного состава войск. Часть людей для службы планируется нанять с помощью хакатона HackYeah.
По мнению министра обороны Литвы Р. Кароблиса, все это «будет способствовать отражению киберугроз, обмену знаниями, проведению совместных учений. Это чёткий конкретный пример того, как страны ЕС невоенными средствами могут содействовать повышению безопасности Европы, поддерживать усилия в деле обороны и сдерживания».
За громкими фразами прибалтийских политиков об общеевропейской безопасности скрывается и скромно замалчиваемый интерес по меньшей мере трех заморских структур – НАТО, Пентагона и ЦРУ.
Достаточно напомнить, что, например, в Эстонии с 2008 года уже существует Центр коллективной кибербезопасности НАТО, официальная задача которого заключается в укреплении возможностей альянса в области защиты виртуальных данных. Слово «киберзащита» не должно никого обмануть. За ним спрятаны другие слова – «электронная разведка», и, учитывая географическое положение Эстонии, понятно, против кого такая деятельность направлена.
У Таллина, как и Вильнюса, богатый опыт подобной работы: департамент информации Эстонии – орган внешней разведки ведет весьма активную деятельность по сбору материалов о России, накапливает и анализирует информацию, касающуюся ее методов киберзащиты. В этом эстонская спецслужба давно и активно сотрудничает с коллегами из США.
Что касается Пентагона, то он уже давно финансово поддерживает не только прибалтов, но и украинские «общественные организации», которые занимаются поиском «сепаратистов», «пособников российской агрессии», ведут сбор информации и агрессивную антироссийскую пропаганду. Еще 27 сентября 2018 года департамент армии Пентагона разместил информацию о контракте с группой «Патриот» на $ 345 тыс., рассчитанном на срок до конца апреля 2019 года. Данные об этом были помещены даже на Федеральном сайте госзакупок США.
Интересно, что в свое время курируемую и активно используемую СБУ группу «Патриот» отметил даже ныне покойный американский сенатор Джон Маккейн, известный своей активной антироссийской позицией. Во время визита на Украину американский «ястреб» вручил зиц-председателю группы «Патриот» Олегу Котенко специальную благодарность.
Еще одна организация, чью деятельность финансово поддерживает Пентагон на Украине – «Центр военно-политических исследований», являющийся звеном разведывательно-информационной инициативы группы „Информационное сопротивление“ (ИС). Цель последней на словах – противостояние «российской пропаганде», а на деле – легитимация разрыва Украины с Россией и придание ему исторически необратимого характера.
В принципе все эти действия укладываются в рамки озвученного еще пять лет назад плана директора ЦРУ Джона Бреннана по крупному расширению разведывательного потенциала США в сфере Интернета и в киберпространстве. «Бреннан старается обновить свое агентство, чтобы обрести уверенность в том, что оно готово иметь дело с вызовами, с которыми сталкивается… На нынешнем этапе нельзя делать различие между специалистами, работающими в сфере IT, от обычных разведчиков», – писала в 2015 году «Вашингтон пост» со ссылкой на чиновников Белого дома.
Заодно особо отмечая, что планируемое «масштабное усиление возможностей ЦРУ в сфере кибершпионажа», предусматривающее использование кибервозможностей практически во всех операциях, включая вербовку иностранных чиновников и возможность создания нового киберуправления, что поставит технологических экспертов на равную ногу с оперативниками и аналитиками, которые в течение десятилетий были опорой организационной структуры ЦРУ.
Активизируя в наши дни войну против России в киберпространстве, страны Запада и их спецслужбы тем самым демонстрируют, что очень боятся ее, несмотря на то что еще несколько лет назад Российская Федерация представила в ООН «Правила поведения в области обеспечения международной информационной безопасности» и проект конвенции по тому же вопросу. Боятся, но не торопятся поддержать предложенные Москвой документы, в случае подписания значительно снизившие бы киберугрозы.
Дело в том, что кибервойны впервые за долгий период истории дают весомые шансы более слабым, менее технологически развитым государствам и наднациональным силам одержать победу в жестком противоборстве с гораздо более могущественными странами, обладающими превосходящим военным, политическим, экономическим и научно-техническим потенциалом.
Об этом, кстати, уже предупредил западных стратегов доктор политических наук Университета Белвью (штат Небраска, США) Мэтью Кросстон, обращая внимание читателей в своих публикациях на реалии современного киберпространства, где войны ведутся с не меньшим, а иногда и большим ожесточением, нежели в реальной жизни.
Одной из ключевых проблем войны в киберпространстве является, согласно американскому ученому, проблема определения «агрессора», которую в виртуальном пространстве разрешить куда сложнее, чем в реальной жизни.
В этой связи политика ядерного сдерживания, позволяющая на протяжении многих десятилетий эффективно предотвращать войну атомную, может послужить прототипом для сдерживания виртуального конфликта.
Равная степень компьютерного «оснащения» должна позволить предотвратить полномасштабные конфликты в виртуальном пространстве ввиду того, что каждая страна будет опасаться симметричного ответа на свои действия, даже если они будут носить скрытый характер. Единственный недостаток данной концепции – это асимметричность информационных активов, которыми обладает то или иное государство.
Однако США, как и ЕС, в случае крупномасштабного виртуального конфликта понесут куда более чувствительные потери, чем любое другое государство.
Сергей Борисов
