Проституция в Третьем рейхе — редкие архивные кадры
Тема проституции в Германии времен Второй мировой всегда была табу, только в 90-х годах немецкие издания начали освещать этот пласт истории. В это с трудом верится, ибо едва придя к власти, национал-социалисты начали с дополнения Уголовного кодекса параграфом, согласно которому за беспокойство гражданина развратным предложением можно было угодить за решетку.
Только в Гамбурге за полгода задержали порядка полутора тысяч женщин, обвиненных в проституции. Их отлавливали на улицах, отправляли в лагеря и подвергали принудительной стерилизации. Несколько больше повезло тем женщинам, которые продавали свое тело, совмещая проституцию с государственными заданиями. Речь здесь идет прежде всего о пресловутом «Салоне Китти», воспетом в одноименной картине Тинто Брасса.
В 19 веке в Германии приветствовалось создание публичных домов, чтобы избежать многочисленных болезней. Мужчины, привыкшие к доступности женского тела, не отказывали себе в привычках и не считали аморальным снять проститутку. Традиция сохранялась и при нацизме, поэтому в связи с многочисленными случаями изнасилований, гомосексуализма и заболеваний солдат,
9 сентября 1939 года министр внутренних дел Вильгельм Фрик издал указ о создании публичных домов на оккупированных территориях. Для учета фронтовых публичных домов и проституток военное ведомство создало специальное министерство. Веселые фрау числились госслужащими, имели приличную зарплату, страховку, пользовались льготами.
Нельзя сбрасывать со счетов и плоды пропагандистской работы ведомства Геббельса: германский обыватель, имевший на войне сына или брата, трепетно относился к вермахту, и даже среди проституток, наряду с профессионалками, было, как утверждают, немало таких, кто отправлялся обслуживать фронтовых солдат из патриотических побуждений.
Наиболее качественное обслуживание предполагалось в госпиталях люфтваффе, любимого детища Геринга, где предусматривалось наличие одной штатной фрау на 20 летчиков или 50 техников из наземного обслуживающего персонала.
Согласно неукоснительно выполняемым правилам поведения, проститутка встречала летчика в одежде, с аккуратным макияжем; безукоризненно чистое нижнее белье, как и постельное, должно было меняться для каждого «железного сокола».
В сухопутных войсках, где обслуживание ставилось на поток, всякий раз одеваться было недосуг, и девушка ждала нового гостя в постели. К слову, простыни и наволочки в солдатских борделях полагалось менять после каждого десятого клиента.
Любопытно, что для солдат сателлитных армий доступ в немецкие секс-заведения был закрыт. Рейх их кормил, вооружал, обмундировывал, но делить с итальянцами, венграми, словаками, испанцами, болгарами и т. д. своих фрау считалось уж слишком.
Только венгры смогли организовать для себя подобие полевых борделей, остальные выкручивались как могли. Немецкий солдат имел законную норму посещений публичного дома — пять-шесть раз в месяц. Помимо этого командир мог от себя выдать талончик отличившемуся в качестве поощрения или, напротив, наказать лишением за провинность.
Солдатские и сержантские бордели двигались непосредственно за войсками и размещались в населенном пункте недалеко от расположения части. К увольнительной записке прилагался талончик-пропуск: солдатам — голубого цвета, сержантам — розового.
На посещение отводился час, в течение которого клиент должен был зарегистрировать талон, куда вписывались имя, фамилия и учетный номер девушки (солдату предписывалось хранить талон 2 месяца — на всякий пожарный), получить средства гигиены (кусочек мыла, полотенце и три презерватива), помыться (мылиться, по регламенту, следовало дважды), и только после этого допускался к телу.
В подразделениях процветал бартер: ловеласы выменивали талончики у тех, кто больше секса любил поесть, на мармелад, шнапс, сигареты. Отдельные сорвиголовы пускались на ухищрения и по чужим талонам пробирались в сержантские бордели, где девочки были получше, а кто-то даже проникал в офицерские, рискуя в случае поимки получить десять суток.
Так выглядела комната для интима.
Капитулировав 22 июня 1940 года, Франция предоставила свои многочисленные бордели немецким оккупантам.А во второй половине июля уже подоспели два приказа о пресечении уличной проституции и создании борделей для вермахта.
Нацисты конфисковали приглянувшиеся дома терпимости, набрали руководство и персонал, придерживаясь критериев арийской расовой чистоты. Офицерам эти заведения посещать запрещалось, для них были созданы специальные гостиницы.
Таким образом командование Вермахта хотело пресечь мужеложство и распространение венерических заболеваний в армии; повысить стимул и стойкость солдата; пресечь интимные связи на стороне, из-за боязни шпионажа и рождения неполноценных; и насытить сексом, чтобы пресечь преступления на сексуальной почве, расшатывающие ряды армии.
В этих домах терпимости работали исключительно иностранки — в большинстве своем полячки и француженки. В конце 1944 года численность вольнонаемников превысила 7,5 миллионов. Среди них были также и наши соотечественники. За копейки поднимая экономику воюющей Германии, живя в закрытых поселениях они имели возможность отовариться по талончику в публичном доме, что поощрялось работодателем.
Талончик ценностью 1 рейхсмарка.
Для посещения борделя арестант должен был сделать заявку и купить так называемую Sprungkarte стоимостью 2 рейхсмарки. Для сравнения пачка 20ти сигарет в столовой стоила 3 рейхсмарки. Евреям посещение борделя было запрещено. Ослабшие после трудового дня узники не охотно шли в предоставленные им Гиммлером дома терпимости. Одни по моральным соображениям, другие по материальным бордельный талон можно было выгодно обменять на пропитание.
Во французском городе Брест бордель разместился прямо в синагоге.
Понятно, что от такой трудовой занятости появлялись плоды. Многие женщины неохотно шли на аборт и предпочитали родить ребенка анонимно в так называемой нацистской детодельне — «Lebensborn». Сами нацисты приветствовали связи солдат с женщинами братских арийских народов.
Норвегия, Дания, Бельгия и Голландия были странами-селекционерами «детей хороших кровей». Только зарегистрированных детей родилось около 100 тысяч, и этих детей можно было усыновлять, отнимать у матери и увозить в Германию. Франция не являлась образчиком кровей, но по статистике национал-социалистов за 4 года оккупации родилось около 80 тысяч немчат.
В Марте 1942 года главнокомандующий Херес отдал приказ создавать публичные дома на захваченных территориях СССР. Нацисты боялись партизанов и венерических заболеваний. Девушки проходили строгий отбор. Особо приветствовались латышки, литовки и укоренившиеся немки. Подобный мотель «Великобритания» существует и по сей день.
Вольнонаемник расплачивается за проститутку. На стене табличка «Только для иностранцев!»
Хорошая кровь — вечный источник! Идеал, по нацистским параметрам, для работы в борделях.
Не все девушки шли подневольно, были и такие, кто видел спасение в работе концлагерной проститутки.
Заключенные в Освенциме. Девушкам, отобранным для борделей, делали инъекции кальция, заставляли мыться в дезинфекционных ваннах, облучали ультрафиолетовыми лампами и кормили лучше, чем других заключенных.
Ворота концлагеря Дахау. «Труд освобождает».
