Не так давно мы писали о древнеегипетском негодяе-психопате Панебе, который, возможно, стал жертвой оговора завистником, а совсем недавно о немце Петере Штумпфе, который был принесен в жертву ради устрашения религиозных противников. Но нынешний наш сомнительный герой из другого теста. Являясь отчаянным авантюристом, лгуном, казнокрадом, предателем и бунтовщиком, он почти всю жизнь оказывался в фаворе у властей и мирно умер в своей постели.
Отвратительные мужики представляют вам грека Юрия Трапезундского — малоизвестного авантюриста XVII века, чья биография тянет на крутую экранизацию.
Невольник, гребец и пират
Начало биографии
О молодости нашего героя известно из его же рассказов, которые были записаны в Посольском приказе Российского государства в 1627 и 1633 годах. И даже фамилии его мы, увы, не знаем. Кандидат исторических наук Татьяна Опарина пишет, что нам известно лишь его русифицированное имя — Юрий, имя его отца — Иван, а также черноморский город, по которому он и известен, — Трапезунд.
Выросший в многонациональном городе, парень рано выучил несколько языков: греческий, турецкий, татарский и итальянский, и все это ему очень пригодилось в авантюрах. Изворотливость и предрасположенность ко вранью в характере Юрия мы видим с юности. Оба его доклада о молодости сильно различаются в деталях.
По первой версии он был греческим моряком, нанялся на корабль с зерном и был захвачен турками, после чего попал рабом на галеры. Оказавшись недалеко от Испании, рабы подняли бунт, перебили всех турок и сдались властям. И тут Юрий опять проявил изворотливость. Испанский монарх-католик Филипп IV гораздо сильнее благоволил единоверцам, чем православным или протестантам, поэтому будущий Трапезундский выдал себя за итальянца-католика и получил всю помощь, на которую мог рассчитывать. После этого он перебрался в Голландию, где нанялся на корабль, захваченный позже англичанами.
Вторая версия его приключений не менее захватывающа. Попав к пиратам, он то ли был продан алжирским корсарам, то ли сразу с ними снюхался. Короче, Юрий, прекрасно говоря на турецком, принялся грабить и разбойничать в Средиземном море вместе с алжирскими пиратами. Так они и подобрались к берегам Британии, где нарвались на военный корабль и попали в плен.
Как бы наш герой ни попал в Англию, там он не изменил привычкам. Так как английский король Карл I не особо был рад католикам, Юрий вспомнил, что он вообще-то грек и даже православный и тут же в этом чистосердечно признался. После этого он был отпущен на волю.
После взятия Константинополя турками в Британии образовалась немалая греческая община, куда освобожденный и прибился, обзаведясь там полезными связями, знакомствами и покровителями. Через какое-то время он решил податься не куда-нибудь, а в Россию.
Солдат, перебежчик, шпион
Приключения Юрия на царской службе
Податься в Русское царство в те времена было не такой уж и плохой идеей. Царь Михаил Федорович как раз готовился к очередной войне и набирал иностранцев для своих «полков нового строя». Будучи православным, он особенно благоволил выходцам из греков и других народов, исповедовавших одну с ним веру.
Так что ничего удивительного, что Юрий подался на службу к Михаилу Федоровичу, где и рассказал первую известную нам байку от 1627 года. Он был зачислен рядовым в «греческую роту», получил очень неплохие подъемные, освоился и даже женился на русской девушке. Но, едва жизнь стала налаживаться, грянула Смоленская война 1632-1634 годов.
«Греческая рота» отправилась на войну и вместе с другими войсками воеводы Федора Сухотина и осадила Дорогобуж. Тут судьба Юрия снова раздваивается. По версии, которую он рассказывал в 1633 году в Посольском приказе, он, не спросившись начальства, с отрядом в десять человек отправился за фуражом. В ночи в лесу их застала метель, после чего они проблудили два дня и вышли в деревню, где и были захвачены поляками.
Но была и другая версия его приключений. Уже упомянутая Татьяна Опарина в статье «Сибирская ссылка греческих переселенцев XVII в.: пути и судьбы» пишет, что во время осады отряд, в котором служил Трапезундский, пошел на вылазку и исчез. Ротмистр Николай Мустофин записал их без вести пропавшими.
Новости о Юрии пришли откуда не ждали. Под Смоленском поймали лазутчика, который нес послание местной шляхте от союзной Орши, в ней же были сведения о русской армии и имена информаторов-перебежчиков, в том числе и Трапезундского.
Как бы не попал Юрий к полякам, там он снова разыграл беспроигрышную карту: заявил, что он важный чин в русской армии, при этом он итальянец-католик. Его допрашивали самые влиятельные люди Речи Посполитой и поверили. А позже с ним лично общался королевич Владислав. После смерти короля Сигизмунда III Юрий даже отправился в траурную поездку в одной карете с теперь уже королем, Владиславом IV, рассуждая с ним о политике. После этого, прожив некоторое время в стране, он был отпущен «домой» в Италию. Неожиданно через Амстердам он вернулся в Россию. Во всяком случае, именно так Трапезундский рассказывал на допросе.
Ротмистр, герой, интриган
Продолжение службы
Несмотря на начатое дело об измене, Юрию почему-то поверили и не только восстановили на службе, но и в 1635 году повысили до поручика. Возможно, сказалось то, что Трапезундский как-то раздобыл верительные грамоты от голландского правителя.
Отправившись на охрану Тульско-Белгородской засечной черты, он проявил себя героически в сражении под Ливнами. За это Трапезундский был награжден, а в 1637 году стал ротмистром, возглавив «греческую роту».
Став начальником, Юрий развернулся во всю ширь. Он помогал землякам подтверждать перед российскими властями благородное происхождение, рукоприкладствовал и писал доносы на тех, кто отвечал ему тем же. Более того, как пишет историк Алексей Волынец, по вине Юрия из «греческой роты» пропало аж тринадцать неугодных ему человек. По мнению Алексея, их где-то тайно прикопали подчиненные ротмистра.
Но недолго музыка играла. В начале 1640-х годов Юрий обнаглел настолько, что попытался интриговать против серьезных фигур, семьи Алибеевых-Макидонских. Ротмистр попробовал с помощью подложных челобитных доказать, что они не дворяне. После этого против него снова начали расследование об измене и перебежничества к полякам. В итоге Трапезундского в 1643 году лишили всех званий и отправили в ссылку в Сибирь. Но и там непотопляемый грек не растерялся.
Казнокрад, бунтовщик, уважаемый человек
Последние годы жизни
Попав в Томск, Юрий не стал горевать. Так как места тогда были дикие и служилых людей не хватало, его назначили на воинскую службу, где он принялся собирать ясак в пользу томского воеводы князя Осипа Щербатова.
Вскоре Трапезундский уже вовсю участвовал в коррупционных схемах князя. Щербатов, находясь далеко от Москвы, утаивал часть мехов, собираемых с сибирских народов и предназначенных для отправки в казну. Юрий ему в этом старательно помогал, обрастая богатствами. И жили они не тужили, пока Осип не достал служилых людей так, что те подняли бунт.
В 1648 году бунтовщики составили челобитную царю, в которой перечисляли злодеяния воеводы с подельниками, среди которых был и Юрий. Осип сбежал и накатал свой донос, а наш сомнительный герой, немного подумав, присоединился к восставшим. Вместе они напали на пытавшихся сбежать с припасами людей Щербатова, избили их и разгромили судно убегающих. Затем они же забили насмерть на глазах жены и детей священника Сидора Лазарева, писавшего об их злодеяниях архиепископу.
Юрий обнаглел настолько, что убедил бунтовщиков направить его в Москву с челобитной царю Алексею Михайловичу, в качестве взятки привезя утаенные запасы мехов. Ирония была в том, что сам же грек и помогал эти меха воровать.
Прибыв в Москву, он обнаружил, что власти верят Осипу Щербатову и тут же переобулся, принявшись рассказывать всю подноготную бунтовщиков, а себя называя жертвой и говоря, что он только привез меха, а сам ни в чем не участвовал.
Самое удивительное, что ему снова поверили и даже на год восстановили в чине ротмистра. Правда, позже его отправили обратно в Томск, но уже в роли представителя властей, где он проводил расследование и судил бунтовщиков, своих же недавних подельников.
Последнее, что известно о судьбе Трапезундского — с 1652 по 1661 год он в звании сына боярского получал один из самых больших окладов в Томске, приводил в российской подданство кочевников и даже строил Ачинский острог. После 1662 года следы Юрия в документах теряются. К тому времени ему было уже около шестидесяти лет. Умер ли он в своей постели среди скорбящих родственников, или его прирезал кто-то из тех, кого он поочередно предавал, спасая свою шкуру — нам неизвестно.
