Психологические ловушки. Индейцы среднего возраста

Кстати, помните, как это было? Сперва выбирались два вождя. Остальные разбивались на пары и загадывали кодовое слово:
— Давай, ты будешь томагавк, а я буду...
— А ты будешь копьё!
— О, да, я буду копьё!
Эти двое должны в обнимку подойти к одному из вождей и обязательно хором сказать:
— Томагавк или копьё?
— Томагавк, – говорил вождь и «томагавк» зачислялся его боевое племя, а «копьё», соответственно, уходил ко второму вождю. Следующая пара подходила уже ко второму:
— Вигвам или костёр?
— Костёр!
И так далее.

Разумеется, перед этим бросался жребий – кто из вождей выбирает первым. Всё вместе это был честный пацанский генератор случайных комбинаций, во избежание предварительных сговоров.

— Серёга, ну, пойдём?!
И Серёга, который всегда с удовольствием и азартом гонял с нами в индейцев – вдруг говорит:
— Да ну, что я – маленький совсем, в индейцев с вами гонять?
— Забурел Серёга, – понедоумевали мы и погнали играть без него.
— Если бы я вырос – я бы всё равно играл бы в индейцев! – сказал тогда Анвар. – Индейцы – это игра на всю жизнь, да же?
— Да конечно, – уверенно согласился с ним я.

На следующее лето я гордым четвероклассником шёл через двор, возвращаясь из школы. Вдруг из кустов выбежал Анвар – он учился на год младше и поэтому возвращался из школы раньше меня:
— О, выходи быстро к нам в индейцев, нам одного не хватает!
— Да ну, что я буду – как маленький… – начал говорить я и вдруг увидел свой прошлогодний взгляд на Серёгу – именно так – недомевающие-презрительно и отчуждённо смотрел на меня мой дворовый неразлучный кореш Анвар.

— Как же так вышло? – весь вечер терзался я в попытках понять эту неуловимую метаморфозу, – в какой момент мне вдруг стало НЕИНТЕРЕСНО играть индейцев? Вчера? Или зимой? Ведь не было какого-то отчётливого осознавания – вот только минуту назад в индейцев было запросто, а сейчас – ну, что я буду как маленький?
Внезапно я сделал ещё одно открытия, от которого буквально оторопел! Я не мог вспомнить – когда я в последний раз играл в танчики? Я ведь любил огородить полкомнаты и устроить там масштабные бои с – непременно! – превосходящими силами противника.
Вроде – в прошлом сентябре – играл. А зимой – уже нет.

Я тогда довольно пытался определить этот зыбкий в своей неуловимости миг, до которого в танчики и индейцев было интересно, а после которого – уже нет.

А потом, в какой-то такой же зыбкий миг детства я забыл и этот случай, и эти размышления.

Уже в зрелом возрасте – лет в 45 – сложившиеся, вроде, представления о себе и окружающем мире внезапно стали меняться. И профессия режиссера, кормившая меня много лет, так же внезапно — в течении месяца-двух — превратилась в те самые бракованные воздушные шарики. Вроде – всё на месте, и цвет, и форма – а не радуют. Больше 20 лет я работал в киновидеоиндустрии, снимал рекламу, делал спецэффекты для кино, участвовал в производстве мультфильмов. Ещё недавно чётко представлял себе карьеру в профессии – и вдруг полностью охладел к ней, каждое новое приглашение поучаствовать в новом фильме, каждый новый заказчик стали восприниматься как наказание – хотя, конечно же, деньги всегда нужны.
Размышления о дальнейшей перспективе неизменно приводили к одним и тем же вопросам – кто я? Как дальше жить? Какие у меня цели?

В очередной круг я вспомнил – а ведь было у меня уже такое! На телевиденье я попал как раз оказавшись ровно в такой же ситуации: после 10 лет работы программистом я потерял интерес к этой прекрасной профессии. В тот период я ещё и заболел, компания, в которой я тогда работал, привезла мне компьютер на дом (1994 год на дворе, по тем временам – неописуемый прецедент!), и я сидел у монитора – и не мог заставить себя написать даже строчку кода. Хотя решение задачи видел на несколько страниц вперёд!
Месяц такой «медитации» привёл к окончательному признанию самому себе – больше не хочу (и, видимо, не могу!) этим заниматься. И после нескольких смен деятельности оказался на телевиденьи – в качестве ведущего телепередачи о компьютерах. Через несколько выпусков продюсер предложила:
— Руководству канала нравятся твои выпуски, на канал звонят зрители, хвалят. Шеф предлагает поставить тебя режиссером передачи.

Получается – такая смена декораций у меня уже была!

А следом за этим открытием память вытащила из своих глубинных кладовок ту историю про индейцев. И она дала ключ к пониманию моей ситуации!

В течении жизни мы неоднократно меняем свои роли. В первом – детском – периоде мы активно перенимаем опыт старших поколений, в юношестве авантюризм толкает нас в крайности и отважные приключения, тогда же мы впервые пробуем применять полученные знания, к зрелости начинаем накапливать собственный опыт – профессиональный, личный. К старости мы уже избегаем нагрузок, больше прислушиваемся к организму, который говорит – я уже не могу так быстро залечивать раны и переломы, как в молодости. Мы становимся больше расположены к обобщению своего опыта и передаче его подрастающим поколениям.

На каждом переходе от одного «режима» деятельности к другой наше сознание испытывает большие трансформации, происходит ревизия накопленных знаний и навыков. Многое из прежнего опыта перестаёт быть полезным в новом этапе жизни, новые критерии и ценности ещё не сформировались. Ещё месяц назад такие «на всю жизнь» захватывающие «индейцы» и «танчики» становятся неинтересными, наскучившими, восприятие ищёт новые способы и возможности реализации себя. И на пути от предыдущего этапа жизни к новому мы буквально ощущаем себя идущими над пропастью – по тонкой верёвочке. Берег за спиной уже недостижим, берег впереди – ещё неразличим. А верёвочка – это наша интуиция. Это непростой период – в котором обостряются и неуверенность, и внутренние страхи, все сомнения приобретают в нашем восприятии предельный драматизм.

Именно эти страхи начинают нашёптывать:
— Всё, жизнь кончилась! – умалчивая о главном: кончился лишь этап жизни. За которым начинается новый.
— Ты ни на что не годен! – опять умалчивая: не годен в прежнем качестве. И очень нужен всем – в качестве новом.

Так или иначе такие периоды неопределённости приходится преодолевать почти всем, иногда – по нескольку раз в жизни. Кому-то удаётся их пройти с минимальными переживаниями, кто-то испытывает колоссальное эмоциональное напряжение.

— Я не понимаю – кто я? – говорит клиент на консультации с нешуточной паникой в голосе. — Я ничего не хочу и не знаю, как жить дальше?

И я вспоминаю – как сам мучительно искал ответы на эти вопросы. И начинаю помогать ему — найти и пройти собственный путь с одного этапа жизни на другой.

Для такой перемены декораций давно придумано название – кризис среднего возраста. И это хороший повод – разобраться и со страхами, и причинами неуверенности в себе. Чётче понять своё представление — о себе же.

Важно понимать – это естественный процесс роста, развития, который даёт нам возможность обрести своё новое «я» – умудрённое, получившее ко многим своим опытам ещё и опыт осмыслений, важнейшее из которых – бОльшая часть жизни уже пройдена, ценность каждого мгновения приобретает самую высокую цену, а значит – нужно тщательно выбирать, на какие цели их расходовать, кому их уделять.

— Мишка, пойдём в джедаев гонять! – слышу я со двора. Другое детство начинает свой путь к ответам на вопросы:
— Кто я? Как жить? Какие у меня цели?