Ангел сидел на облачке и грустно смотрел вниз. Под ним, в суете миллионного города, Человек творил безумства и безобразия нарушал. С точки зрения Ангела. Ангелу было грустно и одиноко — очень хотелось в отпуск и не видеть всего этого…
Шурррррр… Рядом, складывая хлопающие крылья, приземлился Ангел из соседнего отдела.
— Здорово, коллега. Чего грустим?
— Да вот, — указал рукой Ангел вниз, – наблюдаю.
— И что? Лежит твой в гипсе на больничной койке. Но ведь живой же! Значит, справляешься покуда.
— Ага. А ты цепочку представляешь, как он туда попал? Вчера поехал он на работу. А я-то вижу, что через три квартала, на светофоре, на его машину столб рухнет. В лепёшку машина. Задержать надо. Так я колесо спустил. Но нет, он же упёртый! Поймал такси, рванул. Чую, всё равно попадёт под раздачу — уже в такси. Лёгкое ДТП устроил перед светофором. Такси слегка поцарапал соседней машинкой. Так они в драку, вместо того, чтоб радоваться! Пока дрались — столб грохнулся. Никого не задел. Только тогда остановились, затылки почесали, выматерились, поржали и разъехались.
Дальше вижу — такси в незакрытой люк влетит. Мой в результате угодит в челюстно-лицевую, потому что не пристёгнут. За километр до люка в стекло такси камешек направил. Лобовое в трещинах, ехать нельзя, мой матерится и бегом на работу. Напрямки, ага. Через стройку. А нельзя! Я ему и кошку чёрную через дорогу, и бабу с пустыми вёдрами, и голубей стаю, чтоб обгадили посильнее. Через плечо сплюнул, обтёрся и снова бегом. А там яма, листом фанеры прикрытая. На фанере мусор. Ну, мой и наступил…
— Ну а ты что же, не мог сделать, чтоб он на работу в принципе не мог пойти?
— Да я ему с вечера лёгкий понос устроил. А он – таблетки и отвар дубовой коры. Я ему — температуру и насморк, он — спрей в нос и снова таблетки. У него там, видишь ли, договора горят. Как будто они жизни стоят. И вообще, сам себе приключения ищет. Вот смотри: лежит в гипсе, радуется, что живой. Ну, так лежи и радуйся! Но нет, он же не успокоится!
— А что? Ничего не вижу.
— Щас, обожди. Сестричка зайдёт… О, видишь? Нет, ну ты видишь?! Он её по попке, и под халатик. А по коридору муж сестрички идёт с цветами, годовщина свадьбы у них сегодня. А муж – боксёр в полутяжёлом… Ну, вот. Готово дело. Всё таки и челюстно–лицевая тоже. Как я ни старался.
— Да-а-а… Тяжёлый случай. Но ведь зачем-то тебя к нему приставили?
— Да понятно, что не просто так. Молодой ещё. Ветер в голове. А через три года он открытие совершит в области переработки мусора. Революционное. Которое — в перспективе — полностью поменяет экологический фон планеты. Сильно зацепил его этот случай с мусором на стройке. А пока вот так… Слушай, ты, когда наверх доберёшься, скажи, что я два дня за свой счёт взял, ага? Отдохнуть мне надо, пока он лежит. И это… У тебя на примете нет толкового психотерапевта — послушать, пока приём ведёт? А то у меня, кажется, депрессия начинается.
Другой Ангел грустно улыбнулся:
— Веришь, был. До вчерашнего дня. Мой. Очень хороший психоаналитик. На этой почве с глузду и двинулся со своими клиентами. Сегодня сам в психушку угодил.
— И что? Ты за трындюлями и новым назначением?
— Зачем? Вылечится. И сам открытие совершит в психиатрии, как и твой, пока в психушке. Ждать буду момента, когда подтолкнуть нужно. Там, в палате с Наполеоном, лежит один — специально под моего. Он-то и подтолкнёт к нужной мысли. Мой его вылечит — даром, что сам пациент, и на этой основе и совершит переворот в сознании.
— Мда-а-а-а… Неисповедимы пути Господни. Даже нам не понять. Ну, что? Тогда дедовским способом? По маленькой? Я тут бар неплохой знаю, мой захаживает.
— А наверх как передадим?
— Да ладно, чай, не казнят, поймут. Сами с ангелов начинали…
Алексей Клёнов
