Как русская армия сокрушила «абсолютно неприступный бастион немецкого духа»

С 13 января по 25 апреля 1945 года проходила Восточно-Прусская операция, которая оказалась для русской армии одной из наиболее трудных, но самой результативной, подарившей России её 39-й регион
Из всех операций Красной армии в Европе в годы Второй мировой войны Восточно-Прусская стоит особняком. Поскольку жертвы, которые были принесены Россией в ходе неё, в отличие, скажем, от почти столь же трудной и кровавой Будапештской операции, были не напрасны. Так как треть Восточной Пруссии вместе с её столицей Кёнигсбергом стали по итогам войны частью России. Все предыдущие попытки России добиться этого в ХVIII и XX веках были неудачными.
Первая попытка сделать Восточную Пруссию российской на совершенно льготных для его немецкого населения условиях была предпринята в 1758 году в ходе Семилетней войны. Восточная Пруссия была занята русскими войсками, и Кёнигсберг вместе со всей провинцией присягнули на верность российской императрице Елизавете Петровне, учредившей там генерал-губернаторство. Среди новых российских подданных оказался и всемирно известный философ Иммануил Кант, имя которого носит сегодня Калининградский университет. Был налажен даже выпуск монет «Прусской губернии». В восточно-прусской столице появилась православная церковь. Русская власть была мягкой и ничем не стесняла местное население.
Однако после кончины царицы новый император Петр III заключил с уже потерпевшим поражение в войне прусским королём Фридрихом II, которым восхищался, мир и союз, и в 1762 году вывел русские войска из Восточной Пруссии. Этот прусский король, однако, так и не появился более никогда в Кёнигсберге, ибо не простил его жителей за отступничество.
Россия попыталась исправить причуду Петра III в ходе Первой мировой войны, её ожидавшаяся победа в которой должна была снова сделать Кёнигсберг частью Российской империи, нуждавшейся в незамерзающих портах на Балтийском море. Однако эта вторая попытка тоже завершилась неудачей. Несмотря на победы в Восточной Пруссии в 1914-м и даже 1915 годах, русская армия потерпела там в тот период ещё более тяжёлые поражения. Особенно в ходе предпринятого для спасения Франции неподготовленного наступления армий генералов Самсонова и Ренненкампфа в начале войны, и при повторном отступлении в следующем году, когда русская армия осталась без боеприпасов и не смогла удержаться в даже в небольшой части Восточной Пруссии. До Кёнигсберга дотянуться тогда не удалось.
Это не получилось и в ходе третьей попытки, предпринятой осенью 1944 года, когда в ходе кровопролитного наступления Красной армии удалось занять и удержать только часть Восточной Пруссии. Но уже тогда было понятно, что скорая четвёртая попытка обречена на успех, хотя о его цене никаких иллюзий ни у кого не было. Все понимали, что она будет исключительно высока.
Круче «линии Зигфрида»
В течение нескольких столетий в Восточной Пруссии деятельно готовились к тому, чтобы воевать с Россией – и нападать, и защищаться. Все её города, городки, хутора и фермы были превращены в крепости, а столица – Кёнигсберг – считалась первоклассной европейской военной цитаделью. Не случайно Гитлер объявил её «абсолютно неприступным бастионом немецкого духа».

По мнению военных экспертов, оборонительная система Восточной Пруссии была на уровне западногерманской «линии Зигфрида», а по некоторым аспектам превосходила её. Значительную помощь немецкой армии в Восточной Пруссии оказывал и Кригсмарине, который в условиях, когда советский Балтфлот был заперт минными полями в Финском заливе и мог использовать только базировавшиеся в Финляндии подводные лодки, почти беспрепятственно оказывал своим войскам огневую поддержку, подбрасывал подкрепления и боеприпасы, вывозил раненых.
Силы и возможности сторон
План разгрома немцев в Восточной Пруссии предусматривал отсечение восточно-прусской группировки от Рейха, её расчленение и последовательное уничтожение по частям. Это было необходимо и для снятия угрозы флангового удара из Восточной Пруссии по рвущимся к Берлину русским войскам, то есть для достижения окончательной победы в войне, по итогам которой с согласия западных союзников России отходила треть Восточной Пруссии вместе с Кёнигсбергом. Для участия в начавшейся 13 января 1945 года операции Россия сосредоточила 1 миллион 670 тысяч человек, 25 426 орудий и миномётов, около 4 тысяч танков и САУ, свыше 3 тысяч самолётов. Они были распределены между тремя фронтами – 2-м Белорусским, 3-м Белорусским и 1-м Прибалтийским. В ходе операции два последних фронта были слиты в один. Его войска и сыграли решающую роль в захвате Восточной Пруссии. Символически это была даже «союзная» операция, так как в ней участвовал сформированный из французских летчиков-добровольцев авиаполк «Нормандия — Неман».
Немцы, опиравшиеся на неприступные оборонительные сооружения, смогли противопоставить этой мощи 580 тысяч своих военнослужащих, не менее 200 тысяч фольксштурмистов, свыше 8 тысяч орудий и миномётов, около тысячи танков и штурмовых орудий, 559 самолётов. Речь идёт, в частности, о 35 пехотных дивизиях, двух боевых группах, трёх танковых и трёх моторизованных дивизиях, мотивированных защитой своей страны. Немецкий офицерский корпус, к тому же, традиционно состоял во многом из выходцев из этого региона.
Таким образом, в живой силе преимущество русских было в 2,1 раза, в артиллерии – в 3,1 раза, в танках – в 5,5 раза, в самолётах – в 4 раза.
Неудачное начало
Русское наступление 13 января стартовало, можно сказать, неудачно. Немцы заранее узнали точное время его начала и убрали основную часть своих солдат из первой траншеи, поэтому массированный огонь артиллерии не причинил ей большого вреда, а нелётная погода помешала помочь своей пехоте русской авиации. Из-за того, что, по словам генерала Галицкого, командующего 11-й гвардейской армией, «хорошо укрытая во второй и третьей траншеях пехота не понесла серьёзных потерь», немцы отчаянно сопротивлялись, и русские войска «продвигались вперёд медленно», «прогрызая» с большими потерями немецкую оборону. Проблема состояла ещё и в том, что Ставка и с её подачи 37-летний командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский ставили перед наступающими войсками нереальные задачи – в последнюю декаду января с ходу взять Кёнигсберг и базу Кригсмарине Пиллау (Балтийск), которую помогал защищать своими мощными орудиями немецкий флот.

И, тем не менее, русские солдаты совершили чудо. В условиях, когда, по словам участника тех событий генерала Горбатова, «каждый километр стоил крови и тяжких трудов», к концу января наступающие в нескольких местах вышли к Балтийскому морю, отрезали немецкие войска в Восточной Пруссии от основных сил, расчленили уцелевших от разгрома на три части. Четыре дивизии прижали к морю на Земландском полуострове. Пять дивизий заблокировали в районе Кёнигсберга. До 20 дивизий окружили юго-западнее города-крепости. 11-я гвардейская армия даже взяла один из кёнигсбергских фортов – Понарт.
Однако сил для дальнейших чудес у обескровленных русских войск сил уже не было: их хватало только на упорные бои с переменным успехом вокруг окружённого Кёнигсберга, который немцы пытались деблокировать. Срочно требовалась оперативная пауза, чтобы подтянуть тылы, накопить силы, получить побольше тяжёлой и сверхтяжёлой артиллерии, без которой штурм укреплений Кёнигсберга привел бы к морю русской крови.
Тем более, что немцы наносили опасные контрудары, – и в конце января, и в середине февраля. За счёт отступивших под ударами русских к Кёнигсбергу войск они уплотнили собственные боевые порядки и вновь стали грозной силой.
В погоне за маршальским званием?
В каком-то смысле получалось, что операция, несмотря на все достигнутые успехи, зашла в тупик. К этому привела ошибка командующего 3-м Белорусского фронта Черняховского, гнавшего свои войска вперёд и выжимавшего из них всё для того, чтобы, видимо, поскорее получить звание маршала.
Как свидетельствовал в свои мемуарах «В боях за Восточную Пруссию» генерал Галицкий, проблема заключалась в том, что «наступление велось по всему фронту без сосредоточения основных усилий в армиях на решающих направлениях, что армии нацеливались практически не на обход позиций вражеских группировок, а на выталкивание их к западу, а это давало возможность противнику организовать сравнительно планомерный отход на заранее подготовленные укреплённые промежуточные позиции».

В Москве поняли, что так дальше дело не пойдёт. Причём ещё до того как при странном стечении обстоятельств 18 февраля погиб генерал армии Черняховский. Около его машины разорвался снаряд (по другой версии – мина), которые не повредили автомобиль и не нанесли ни малейшего вреда никому из сидевших в нём, кроме Черняховского, который получил смертельное ранение и вскоре скончался. На этот счёт существует ряд конспирологических теорий о том, с какой стороны прилетел этот снаряд. Командующий фронтом встретил смерть в плохом настроении, так как, безусловно, знал, что накануне Сталин принял решение и получил согласие Василевского отправиться в ближайшие дни в Восточную Пруссию «для помощи войскам и командованию» – и 3-го Белорусского, и 1-го Прибалтийского фронтов, которые должны были перейти под начало маршала с 22 февраля.
Всё меняется
Вступивший в должность раньше этого срока маршал Василевский, как он признаёт в мемуарах «Дело всей жизни», нашёл обстановку на фронте «достаточно сложной», констатировав, что немцы «ожесточенно сопротивлялись», а «советские войска несли серьёзные потери». В отличие от генерала армии Черняховского маршал имел достаточный вес в глазах вечно торопившего всех Сталина, чтобы настоять на 20-дневной паузе, необходимой для того, чтобы избежать тяжелых потерь на самом ответственном этапе операции.
Кстати, Василевский появился в Восточной Пруссии, уже получив указание Сталина подготовить и провести через 2-3 месяца после завершения войны в Европе войну с Японией, на Дальнем Востоке, с чем он также блестяще справился.

С появлением Василевского, штабс-капитана царской армии, сына священнослужителя-единоверца, окончившего до революции духовное училище и духовную семинарию и вступившего в ВКП(б) лишь в 1938 году, кровопролитие прекратилось. Методы «украинского сироты» и, как отмечалось в траурном правительственном сообщении, «верного члена большевистской партии» (Черняховского), ушли в прошлое. Этот едва не ставший маршалом генерал обладал, безусловно, военным талантом, смелостью и решительностью, и в личном плане был достаточно приятным человеком, но всё же по причине молодости и слишком большой амбициозности не подходил для решения поставленной перед ним сложнейшей задачи.
Чтобы не распылять силы, маршал Василевский объединил два фронта в один, временно прекратил активные бои на Земландском полуострове, нацелив войска вначале на разгром Хейльсбергской группировки, затем – Кёнигсбергской и, в заключение, Земландской.
Операция затягивалась. Но другого выхода у командования фронта не было… Во второй половине марта, действуя в условиях весенней распутицы и сплошных туманов, наши войска сумели реализовать свой замысел, расчленив и разгромив гитлеровцев, занимавших Хейльсбергский укрепленный район. В ходе двухнедельных ожесточенных боев было уничтожено более 93 тыс. и взято в плен 46 тыс. немецких солдат и офицеров, захвачено 600 танков и штурмовых орудий, 3 560 полевых орудий, 1 440 минометов, 128 самолётов. На очередь дня стала задача разгрома кёнигсбергской группировки врага,
— написал в своих мемуарах маршал Василевский.
Всего за четыре дня
Взятие его войсками неприступного и ожесточенно оборонявшегося немцами Кёнигсберга всего за четыре дня с потерей чуть более 3 тысяч человек – это образец непревзойдённого полководческого искусства. К началу штурма 3-й Белорусский фронт имел 5 000 орудий и минометов, 47% из них составляли орудия тяжёлые, а также большой и особой мощности калибром от 203 до 305 мм. Пушки самого крупного калибры были царские – производства 1915 года. Все прошедшие с того времени годы их заботливо сохраняли в Красной армии как раз для такого случая.
Для обстрела наиболее важных целей и чтобы не дать противнику эвакуировать войска и технику по Кёнигсбергскому морскому каналу, свидетельствует Василевский, предназначались пять морских железнодорожных батарей (орудия 130-мм и 180-мм) с дальностью стрельбы до 34 километров. Наступавшие на город наземные войска поддерживали выделенные в подчинение командирам стрелковых дивизий орудия 152-, 203- и 160-мм минометы. Для разрушения особо прочных зданий, построек и инженерных сооружений создавались корпусные и дивизионные группы, в распоряжении которых поступила реактивная артиллерия особой мощности. Штурмовые войсковые группы также ощетинились артиллерией, в том числе тяжёлыми орудиями.
С воздуха штурмующих поддерживали две воздушные армии 3-го Белорусского фронта, часть сил авиации Ленинградского, 2-го Белорусского фронтов и Краснознамённого Балтийского флота, тяжёлые бомбардировщики 18-й воздушной армии Авиации дальнего действия. Всего – 2 500 самолётов. Оттянув штурм, несмотря на неудовольствие Сталина, маршал Василевский дождался хорошей погоды, когда вся эта мощь могла быть использована. В результате, когда русские войска пошли вперёд, основные укрепления противника уже были разрушены или серьёзно повреждены после нескольких дней методичного обстрела и не могли остановить наступление.
Это подтверждает в своих показаниях в плену немецкий комендант Кёнигсберга генерал пехоты Лаш:
Солдаты и офицеры крепости в первые два дня держались стойко, но русские превосходили нас силами и брали верх. Они сумели скрытно сосредоточить такое количество артиллерии и самолетов, массированное применение которых разрушило укрепления крепости и деморализовало солдат и офицеров. Мы полностью потеряли управление войсками… Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кёнигсберг, столь быстро падет. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кёнигсбергом мы потеряли всю 100-тысячную армию. Потеря Кёнигсберга — это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на Востоке.
Ликвидация после падения Кёнигсберга последней – Земландской группировки немцев, имевшей в своём составе восемь пехотных и одну танковую дивизии,– не составило большого труда: стремительное падение столицы Восточной Пруссии полностью деморализовало врага.
Цена и значение Победы
Тем не менее, вхождение части Восточной Пруссии с Кёнигсбергом с четвёртого раза в состав России досталось дорогой ценой. Об этом следует помнить тем, кто сегодня рассуждает о том, что русские могли бы и «вернуть» бывшим хозяевам своё крупнейшее сохранившееся после 1991 года территориальное приобретение в Европе по итогам Второй мировой войны.
Потери русской армии составили почти 585 тысяч человек, в том числе убитыми 126 646 человек, памятники которым покрывают всю Калининградскую область. Были потеряны также 3 525 танков и самоходных артиллерийских установок, 1 644 орудия и миномёта, 1 450 боевых самолётов. Имена воинов, участвовавших и погибших при штурме Кёнигсберга (Калининград с июля 1946 года), других городов и крепостей Восточной Пруссии, присвоены улицам, проспектам, целым населённым пунктам области – Черняховск (Инстербург), Гусев (Гумбинен), Гурьевск (Нойхаузен – в честь генерал-майора Степана Гурьева, погибшего при штурме Пиллау) и др. Поэтому все те, кто считает, что Калининградскую область всё-таки надо «вернуть», должны понимать, что в таком случае получается, что все эти люди погибли зря.