– Уникальная вещица, – вещал седой старичок, с испещренными морщинами лицом. – Единственная в своём роде. Аналогов нет.
– Позвольте, милейший, – прервала его леди, – но это же ни в какие ворота. Он же белый!
– Белый – старичок поднял указательный палец вверх, придавая веса своим словам, – цвет невинности.
– Хм… – нахмурилась леди. – Пожалуй, я возьму его.
Старичок расплылся в довольной улыбке, но леди продолжила, слегка подпортив ему удовольствие от удачной сделки.
– Но не потому, что это цвет невинности, не потому что белый – это модно. Вообще ни по одной из названных вами причин.
– Тогда, почему же?
– Я куплю его своей внучке. Ребенку такая вещица подойдет идеально.
– Особенно в нашем дождливом городе! – вновь поднял узловатый палец к верху старичок.
– Да. В нашем дождливом городе, – кивнула дама, добавив: – И к этому я попрошу у вас скидку. Скажем, пятьдесят процентов.
– Но позвольте, – брови продавца удивленно взлетели вверх, – это же грабёж!
– Порядочные торговцы, мистер, – возразила она, – всегда предоставляют скидки за то, что продают бесполезные вещи. На такие же условия соглашусь и я, или… – она выдержала паузу, и продавец сразу понял, что именно эта пауза означает. А означала она то, что если покупательница не получит, чего хочет, она не останется здесь больше ни минуты.
– Двадцать пять процентов, – рискнул продавец.
– Сорок пять, – возразила женщина.
– Леди, если вы не забыли, это единственная волшебная лавка на всю страну, – возмутился торговец. – И вещи здесь, осмелюсь напомнить, не простые, а волшебные. Тридцать процентов скидки.
– Стильный зонт должен быть черным. Сорок. И это моё последнее слово.
Спорить дальше продавец не рискнул.
* * *
Провожая внучку до двери, старушка невольно вспомнила, как покупала тот самый зонт. Аксессуар. Но ведь именно от правильно подобранного аксессуара, порой, зависит завершенность образа. К её черному, строгому костюму такой зонт никогда бы не подошел. А вот с красным платьем внучки он гармонировал идеально. Просто удивительно, как сильно изменился мир, менее чем за столетие.
– Ну, что, волнуешься?
– Ой, бабуль, да чего там волноваться-то?
– Ну как! Первый рабочий день.
– А кто мне говорил, что этому нельзя относиться как к работе?
– Я, – признала пожилая женщина, – но всё равно…
– Бабуля, миленькая, – девушка поцеловала старушку в щеку, – всё будет отлично! Не переживай!
Взяла зонт в одну руку, большую гобеленовую сумку в другую и шагнула за порог. А старушка еще долго стояла в дверях и смотрела внучке вслед.
Еще в её молодости, леди в таком наряде как у внучки, никто и не подумал бы нанимать на работу, даже за самое минимальное жалование. А теперь… Компьютеры, гаджеты, интернет, свободные нравы и никакой веры в волшебство. Да и музыки, которую не нужно включать, почти не осталось.
Быстро меняющийся мир пугал её. А ведь когда-то она сама учила детей не бояться перемен…
* * *
– Салли, да оторвись же ты от своего планшета! – младший Бэнкс дернул сестру за рукав.
– Ну Тим! – возмутилась та. – Ты всё испортил! Это был уровень на время! Я могла бы побить личный рекорд!
– Пойдем! Она светится! – мальчик потянул сестру за рукав к окошку.
Та нехотя пошла за братом.
– Кто там у тебя светится?
– Вон, смотри…
Тим прижался носом к окошку, за которым уже настали сумерки, и скосил взгляд в сторону двери, разглядывая девушку под белым зонтом, как раз протянувшую руку к дверному звонку.
– Зонт! Салли, я клянусь, он только что светился! И от него во все стороны мотыльки фш-ш-шух – младший Бэнкс взмахнул руками в стороны, показывая, как разлетались мотыльки. – Я думаю, она волшебница.
– Подумаешь, – скептично буркнула сестра. – Чего удивительного-то? Наверное, какой-нибудь зонт с USB-портом и диодными лампами, чтобы освещать дорогу в темноте. А мотыльки всегда летят на свет. Какое волшебство? Двадцать первый век на дворе, Тим.
Дверной звонок, наконец, выдал унылое «тинь-дон-н-н», мама прокричала с кухни «Одну минутку» и Тим, махнув рукой в ответ на слова сестры, побежал к двери, смотреть на незнакомку с волшебным, как он считал, зонтом.
– А девушка, наверняка, всего лишь няня по найму, – прокричала ему вслед Салли, вновь утыкаясь в планшет.
– Да ну тебя, – раздался из коридора удаляющийся голос Тима, – ты зря не веришь в волшебство и чудеса!
Мальчик подбежал к двери как раз в тот момент, когда мама открыла незнакомке двери.
– Здравствуйте, – поздоровалась та. – Это же дом Бэнксов?
– Да, – подтвердила мама Тима и Салли.
– Я няня, – сообщила незнакомка. – По объявлению. Меня зовут Памела.
– А, да, – обрадовано кивнула мама, пропуская девушку в дом. – Прошу, проходите. У нас всего двое детей, но катастрофическая нехватка времени.
– Именно для этого и существуют няни.
– Я была единственным ребенком в семье, – сообщила мама Тима, пожимая плечами. – Но тогда жизнь не летела так быстро, как сейчас. Это идея мужа, нанять кого-нибудь, следить за детьми. В его семье, в детстве, была няня. Кажется, её звали Мэри. Он до сих пор о ней очень хорошо отзывается. Говорит, она была единственная в своём роде.
– Я тоже хорошо знаю своё дело, – обезоруживающе улыбнувшись, пожала плечами девушка и ловким движением сложила свой белоснежный зонт. – Моя бабушка тоже была профессиональной няней.
– Простите, но, как ваше полное имя?
– Памела Поппинс, – ответила девушка и подмигнула Тиму.
VampiRUS
