Память в Киеве и царская корона от Мамая. Владимир Скачко
Вряд ли беклярбек (фактически премьер-министр) и темник (близкий к правителю военачальник) Мамай, которому в 1380 на Куликовом поле по самое никуда вломил великий князь московский Дмитрий Донской, мог представить, что его потомки будут увековечены в Киеве. Современном, но изнывающем от зуда переименований.
Но когда дремучее невежество исполнителей сталкивается с их же конъюнктурной торопливостью и заангажированностью, то история выкидывает и не такие коленца. Буквально на днях комиссия по переименованиях Киевского горсовета приняла решение переименовать киевскую же улицу одного из первых русских марксистов Виктора Курнатовского, умершего в 1912 году, в улицу Евстафия Дашкевича (1470—1536), которого некоторые историки вообще считают первым кошевым атаманом казачьей Запорожской Сечи, а современные украинизаторы даже нарекли по этому поводу «Остафием».
Всё случилось в рамках, разумеется, декоммунизации и деколонизации с обязательной уже дерусификацией, и, казалось бы, что тут такого? Разные люди сходят с ума по-разному. Особенно если за это им сулят какие-то преференции, и даже денег можно срубить на акции по-лёгкому. На разрушительно-ускоренной декоммунизации на Украине уже поднялось немало приспособленцев-оборотней. И не только политически и карьерно, как приснопамятный экс-глава Украинского института нацпамяти (УИНП), а сейчас нардеп-порохобот Владимир Вятрович по кличке «Альцгеймер», но и чисто материально. Некоторые хитрованы умудрялись даже торговать свергнутыми памятниками. Даже Ленину, изваяния которого некоторые богатенькие укро-оригиналы-вандалы хотели бы видеть у себя на дачах за высокими заборами. А украинский «ленинопад», напоминаю, снёс по всей республике более 1300 памятников «вождю мирового пролетариата» — при желании есть, где разгуляться коммерсантам от извращения памяти.
Но с Дашкевичем случилась полная ерунда. И она не в том, что он — прямой потомок указанного выше Мамая и типа не имеет никакого отношения к Киеву, ибо ни разу в нём не был. Дашкевич как раз, скорее всего, был в Киеве и не раз. Более того, представитель его рода и в фактически одно время с ним — Иван Львович Мамай (из князей Глинских) в первой половине XVI века даже был городским головой Киева. И даже Мамай имеет опосредованное отношение к нынешней украинской столице. Он, будучи беклярбеком западной (Белой) части Золотой Орды, пытался установить над всей Ордой власть ханов из рода чингизидов Батуидов. И именно родоначальник этого рода хан Батый (Бату-хан) в 1240 году взял штурмом и выжег дотла стольный град Киев. Ну, тот, от которого с лёгкой руки более позднего русского историка Михаила Максимовича в 1837 году и пошло название «Киевская Русь», древняя, не дающая сегодня спать украинским патриотам — они от неё пытаются вести происхождение современной Украины.
Но не это важно. Выверт, шутка, если хотите, гримаса истории в том, что новоявленный киевский «херой» Евстафий Дашкевич из рода князей Глинских одной рукой действительно сделал много для становления запорожский казаков. Помогал им строить засеки от набегов крымских татар по Днепру и даже был старостой (наместником) кричевским, черкасским, и каневским на службе литовских князей, а потом польского короля Сигизмунда I.
Но другой рукой и сам Дашкевич, и весь его род князей Глинских, сделали всё, чтобы великие князья Московские получили естественное, или как тогда говорили, природное право с 1547 года называться московскими царями из династии Рюриковичей и носить царскую корону. Полноценными царями и с полноценной же короной.
Всё дело в том, что Великое княжество Московское располагалось как раз на границе двух цивилизаций и двух представлений о природе наследственной власти. На границе западного мира, вершиной которого была Византийская империя со столицей в Константинополе, и Золотой Орды, великого государства под рукой монголо-татарских ханов-чингизидов, потомков великого Чингисхана. И великие князья московские после поражения от монголо-татар в XIII веке долгое время получали ярлык на княжение в Орде, но сами считали себя духовными наследниками Византии и Константинополя — «Второго Рима».
Через 140 лет после падения Киева, столицы Древней Руси, великий князь Московский Дмитрий Донской на Куликовом поле в 1380 году разбил войска Орды под руководством Мамая и не сбросил, а значительно ослабил монголо-татарское иго на Московии. Но в 1453 году под ударами турок-османов пал Константинополь, и прекратила существование Византия, а в 1480 году окончательно пало монголо-татарское иго. И уже правнук Донского, великий князь Московский Иван III Великий попробовал короновать своего сына Дмитрия короной — знаменитой шапкой Мономаха. Потому что он во второй женился на Софье Палеолог, прямой родственнице низвергнутых византийских императоров, и таким образом влил в своих потомков их кровь, что давало право претендовать как бы на византийскую же корону.
К началу XVI века в Московии вообще родилась и захватила умы элиты доктрина «Москва — Третий Рим, и Четвёртому не бывать», провозглашающая уже Московскую Русь наследницей и Римской («Первый Рим»), и Византийской империй. Но князь Иван III всё же не решался ещё называть себя «царём». Так он величал себя лишь в переписке с Ливонским орденом да некоторыми немецкими князьями. Потому ему и его потомкам как бы не хватало второй части «природного права» на власть — крови восточных чингизидов. И эту кровь внуку Ивана III — Ивану IV Грозному — дала его мать, княгиня Елена Глинская, происходящая из рода беклярбека Мамая. Вот Иван IV Грозный в 17 лет в 1547 году и провозгласил себя первым полноценным царём московским и всея Руси. Всё в нём слилось: и крови византийских императоров (по бабушке) и чингизидов (по матери).
Как так? А очень просто: беклярбек Мамай, который вертел ханами Батудами, как хотел, сам претендовать на место хана не мог. Ибо не был чингизидом и не имел природного права на власть. Зато Мамай удачно и сознательно женился на некоей Тулунбек-ханум, дочери хана-чингизида Бердибека, своего друга детства, и вот уже сын Мамая — Мансур Киятович — мог претендовать на ханский трон.
Но другие чингизиды не дали ему это сделать. После поражения на Куликовом поле Мамай бежал в Крым, где и был убит. А вот его сын, упомянутый выше Мансур, перешёл на службу князей литовских. А уже внук Мамая — Александр (Лексада) Мансурович — получил в своё распоряжение родовое имение в селе Глинск Роменского района современной Сумской области Украины. Вот этот самый Лексада и стал родоначальником князей Мамаев-Глинских.
И, ясное дело, предком Евстафия (Остафия) Дашкевича, который по тупости и невежеству Киевсовета «прописался» на киевской улице. Так его романтично изобразил великолепный польский художник Ян Матейко:
Но и это не всё. Был этот Евстафий Дашкевич, как говорят летописи, внуком князя Дашка, Даниила Дашкевича-Глинского, и по этой линии троюродным братом Елены Глинской, той самой — о боги! — матери царя Ивана Грозного, которая и одарила его кровью чингизидов и природным правом на власть. В так ненавистной украинским патриотам-украинизаторам Московии.
Историки спорят на это счёт, говорят, что Рюриковичи старались не афишировать наличие в себе крови чингизидов, переданной через Глинских, и не включали своё родство с ними в Государев родословец — родословную книгу княжеских и борских родов, созданную в 1555 году. Оно и понятно: ордынцы чмырили их и всё княжество Московское нещадно и обидно. Но Глинские-то считают себя потомками Мамая и чингизидами. Да и Иван Грозный как-то на 11 месяцев в 1576—1576 годах передавал свою царско-княжескую корону именно Симеону Бекбулатовичу, потомку правителей Ногайской орды и чингизиду. А как же иначе? Родовитые русские дворяне — или рюриковичи, или гедеминовичи, или немцы, или на две трети выходцы из монголо-татарских чингизидских и нечингизидским родов. И надо же было царям в Москве всё время подтверждать своё природное право на власть. Потому что есть официальные данные, а есть некая негласная традиция, народная память и вековые устои, психологически предопределяющие распределение ролей в истории. Одним — править, другим — подчиняться, и всё тут.
Сегодня Евстафию (Остафию) Дашкевичу даже хотят установить памятник в местах, где он казачил:
Но был этот Евстафий (Остафию), по данным сохранившихся источников и воспоминаний современников, вполне себе сволочью, предателем (послужил даже московскому князю Ивану III, которого предал), оборотнем, скаредным и жестоким человеком, и, как сказали бы сегодня, отъявленным карьеристом-приспособленцем, которого ненавидели и боялись все. И хозяева, и подчинённые, и соседи. Хотя воевать умел он знатно. Но казаков на границах Речи Посполитой «развёл» без меры, за что, повторяю, и заслужил признательность современных укро-патриотов.
Всё, короче, запутанно и неоднозначно. Но при желании можно во всём разобраться и без ста граммов — было бы желание и наличествовал работающий мозг. И, как говорится, при переименовании в Киеве всё же нужно быть тщательнее. А то переименуют кого-то в кого-то, а «новенький» окажется скрытым укрепителем «москалей» и настоящим угнетателем «древних укров». И весь пафос тупой украинизации пойдёт насмарку. Потому что дьявол кроется в мелочах.
