Сталин показал, как Россия и Запад могут договориться

75 лет назад, 4 февраля 1945 года, началась Ялтинская конференция, на которой Сталин, Черчилль и Рузвельт заложили основы послевоенного мироустройства. Они договорились – хотя шансов не договориться ни о чем у них было гораздо больше. Почему это стало возможным и каким образом политическая ситуация в мире сегодня отвергает подобные соглашения?
Сейчас в Восточной Европе и в Германии бытует мнение, что лидеры антигерманской коалиции договорились так неудачно, что буквально через год-полтора началась холодная война. В Польше такая точка зрения устойчиво развивается в рамках «исторической войны». В Германии же ставят под сомнение успешность Ялтинской конференции с дальним прицелом: Берлину все-таки очень сложно так, тараном в лоб, как сейчас поляки, пересматривать историю. Нагрешили слишком много.
Но сама идея в таком контексте выглядит логичной. Эти трое – и страны, и люди – были в 1945 году настолько разными, что по определению не могли ни о чем толком договориться. Вот и превратились, мол, итоги Ялтинской конференции в «манипуляцию цифрами» (имеется в виду так называемое процентное соглашение, когда Сталин и Черчилль молча писали на карте цифры влияния в той или иной стране) и в еще один раздел мира.
Кроме того, Ялтинско-Потсдамская система после 1991 года утратила субъектность, поэтому и критиковать ее можно теперь сколько угодно. И тут на арену выбегают польские и украинские историки, на чем нормальный разговор заканчивается. Киев через «Твиттер» уже сообщил сегодня, что «Ялтинская конференция закрепила тоталитаризм на Украине и в Восточной Европе». Занавес.
Вообще-то отношение к Ялтинской конференции и ее итогам не менялось все эти 75 лет, и вот только буквально на днях появились такого рода комментарии. Да, конечно, в Польше всегда существовала точка зрения, что Запад (конкретно Черчилль) предал правительство Арчишевского, которое сидело в Лондоне и мечтало о Речи Посполитой «от моря до моря». В США была устойчивая группа лоббистов, регулярно призывавшая не признавать границы СССР, особенно в Прибалтике. Эти люди сменялись поколениями, воспринимая эту точку зрения по наследству от своих эстонских и латышских бабушек. Венгрия затаила вечную обиду за то, что с ней ножницами по живому сделали страны-победители, и это бомба еще когда-нибудь даст о себе знать.
В целом сейчас в Европе доминирует точка зрения, что ялтинское мироустройство после 1991 года стало просто опасным. И единственным выходом в такой логике пропаганды было создание Евросоюза и его максимальное расширение. Грубо говоря, какая разница внутри Евросоюза, как проведена граница, условно, той же Венгрии. Если потомку трансильванских секеев захочется съездить на родину предков, то ему даже визы не надо. Это в чистом виде чиновничий подход бюрократической махины Евросоюза. Идея единой Европы без национальных границ и национального самосознания уже мало кого устраивает, кроме этих самых европейских чиновников.
Именно территориальные последствия Ялты вызывают сейчас столь радикальные толкования. Решение о создании ООН, которое формально не было принято тогда в Крыму, а перенесено на апрель в Сан-Франциско, подвергается куда меньшей критике. Против ООН так просто не попрешь. Хотя никто не спорит с тем, что ООН оказалась неспособна обезопасить мир от войн, а страны-победительницы все равно предпочитали выяснять отношения путем двусторонних переговоров. Тем не менее базовые принципы дипломатии и некой связной и понятной системы мировых взаимоотношений ООН поддерживала и поддерживает до сих пор.
Даже если этот механизм несовершенен, отказаться от него сейчас – значит обрушить остатки мировой дипломатической системы и окончательно перейти на «понятия» в их американском понимании. Пример последних дней: фантастический план «сделки века» имени Дональда Трампа по Палестине. Дело даже не в том, что нереалистичен и нарисован на контурной карте зятем американского президента Кушнером и послом в Израиле Фридманом. Дело в том, что это заявка, утверждающая США в качестве единственного и самодеятельного вершителя мировой истории, включая пресловутую контурную карту.
В либеральной прессе уже появились высказывания, что России не надо даже щеки надувать и мнить себя великой державой, поскольку в реальном, мол, мире есть только один полюс власти – США. Захотели и придумали «сделку века», и никакого многополярного мира не существует. И это говорят люди с российскими паспортами, между прочим.
А ялтинско-потсдамская система, как к ней ни относись, подразумевала именно многополярность на деле. Да, иных уж нет, и остальные далеко ушли. Например, нет Британской империи, в которой не заходило солнце. Рузвельт в буквальном смысле слова не выпускал Черчилля с борта корабля на переговорах в Думбартон-Оксе, пока британский премьер не согласится на демонтаж империи, начиная с Индии. Вечно мрачное выражение лица Черчилля в Ялте демонстрировало миру, что главная пострадавшая сторона тут – Британская империя.
Ялта как образец переговорного процесса продемонстрировала, что даже столь далекие страны и люди могут и должны договариваться в режиме Realpolitik. Этот навык сейчас в значительной степени утрачен. В США мессианская идеология и агрессивная экономическая политика идут впереди реальности. Ялта же дала пример того, как надо выделять переговорные приоритеты и оставлять лишнее на потом.
Тут может опять обидеться шляхетское самосознание. Нас «оставили на потом». В Польше веками убеждены, что мир вертится вокруг них. И Вторая мировая война – это какая-то их личная война, а все остальные просто кофе на набережной пили. И ялтинский отказ Черчилля поддерживать надоевшее ему эмигрантское правительство воспринимается как предательство. А что ему оставалось делать? В итоговых документах конференции так прямо и написано: «новое положение в Польше создалось в результате ее полного освобождения Красной Армией», а Армия Крайова может все свои грозные меморандумы «о нарушении суверенитета Польского государства» отправить на самокрутки. Раньше надо было думать. Году так примерно в 1938-м.
С другой стороны, Ялта и ее результаты, как это видится через 75 лет, продемонстрировала, что есть на планете, и в том числе в Европе, конфликты, решить которые можно только сучковатой дубиной – и то ненадолго.
Спор Сталина и Черчилля по поводу степени влияния на Балканах прекрасный тому пример. Бесконечные территориальные и межэтнические противоречия свойственны вообще всей Европе, куда ни ткни, а не только вечно полыхающим Балканам, и никакой Евросоюз их нивелировать не может. Так и ялтинская система смогла лишь на время (пусть и значительное) их прекратить, как раз используя пресловутую дубину с необрубленными сучьями. Да, система Евросоюза пока что снимала угрозу глобального противостояния стран-гигантов (Германии, Франции и Великобритании), но устранить исторические конфликты меньшего масштаба не может. Как и в целом система ООН в мире.
Но лучше ничего не придумали. Надо быть последовательным: Сталин, Черчилль и Рузвельт оказались самыми способными и прозорливыми политиками и дипломатами ХХ века. Им удалось в течение нескольких дней придумать уникальную систему организации мира, которая просуществовала в неизменном виде до 1991 года, а в чуть откорректированном существует до сих пор. Да, есть недовольные (в основном они носят конфедератки и вышиванки).
И с тех пор больше таких попыток собраться и поговорить о том, как нам дальше жить, не предпринималось. Мы, конечно, оптимисты, но есть множество причин сомневаться в том, что призыв Владимира Путина собрать всех постоянных членов Совета Безопасности ООН на новую конференцию (то есть по сути и по содержанию повторить Ялту) будет услышан.
И не только потому, что США такие конференции не выгодны, но и потому, что навыки таких переговоров утрачены. А ведь до самого последнего времени международная дипломатия держалась как раз на таких конференциях. Сейчас же традиционная дипломатия практически потеряла этот инструмент.
Критиковать конкретные решения, принятые в Ялте, легко и большого ума не требует, что и демонстрируют сейчас Польша, Прибалтика и Украина. Особенно это просто делать через 75 лет, да еще и с высоты «моральной правоты» «борцов с тоталитарными режимами». И границы не так провели, и политический режим навязали не тот, какой теперь (не тогда!) хотелось бы, и все тому подобное. И вообще нехорошо делить Европу, рисуя цифры на карте. Можно даже сделать вид, что случилась локальная амнезия и никто не помнит, в какой обстановке проходила конференция. Что, помимо всего прочего, принимались решения по вступлению СССР в войну против Японии, по перемещенным лицам, по послевоенному восстановлению в ноль разрушенной Европы. Но историческая ценность Ялтинской конференции от всего этого не изменится.
Как не изменится и ценность такого мирового дипломатического механизма, как крупная международная конференция. Не сборища формата G7 (или 8, или даже 10 – смотря как считать), а именно разговор в формате «как нам дальше жить в новых условиях». Если уж Сталину, Черчиллю и Рузвельту удалось договориться – значит, и сейчас это возможно.
Только не надо звать туда Грету Тунберг, Илона Маска, Марка Цукерберга и Биньямина Нетаньяху. Пусть в стороне подождут, пока взрослые дяди беседуют.