Польские националисты отрубленной головой девушки играли в футбол: еврейский погром в Едвабне
Расположенный на востоке Польши неподалеку от Белостока небольшой городок Едвабне был классическим еврейским поселением из черты оседлости. Осенью 1939 года этот город с близлежащей округой вошел в состав Белорусской ССР. Многие еврейские жители Едвабне с радостью восприняли приход Советов.
Группа еврейских детей с учителями, Едвабне, 1938
Дело в том, что в предвоенные годы евреи все больше сталкивались с антисемитизмом и произволом со стороны своих соседей поляков, на преступные деяния которых закрывала глаза местная администрация. Вот как об этом вспоминал Яков Бейкер:
«Я родился в Едвабне в 1914 году и провел там первые двадцать лет своей жизни. <…> Работали мы тяжело, трудились и в поле, и наши соседи-поляки это видели. <…> Но с середины 30-х нарастала враждебность поляков к евреям. <…> И в Едвабне штурмовые группы национал-демократической молодежи стояли с металлическими штырями у еврейских лавок, чтобы поляки ничего там не покупали. Начались нападения на евреев, случались и убийства. Помню по крайней мере двое похорон евреев, убитых польскими хулиганами. Мы жили в большом страхе. <…> От страха перед преследованиями и приближающейся войной я уехал».
Нападение Германии на СССР не сулило еврейскому населению города ничего хорошего. 23 июня 1941 года немцы вошли в город, а уже 25 июня начались погромы.
Свидетельские показания Шмуля Васерштайна:
«Двое из этих бандитов, Боровский Вацек со своим братом Метеком, врываясь в еврейские квартиры вместе с другими бандитами, играли на гармони и кларнете, чтобы заглушить крики еврейских женщин и детей. Я собственными глазами видел, как нижеперечисленные убийцы убили Хайку Васерштайн, 53 лет, Якуба Каца, 73 лет, и Кравецкого Элиаша.
Якуба Каца они забили кирпичами, а Кравецкого закололи ножами, потом выкололи ему глаза и отрезали язык. Он терпел нечеловеческие муки в течение 12 часов, пока не испустил дух.
В тот же самый день я наблюдал страшную картину: Кубжанская Хая, 28 лет, и Бинштайн Бася, 26 лет, обе с младенцами на руках, видя, что творится, пошли к пруду, предпочитая утопиться вместе с детьми, нежели попасть в руки бандитов. Они бросили детей в воду и собственными руками утопили, потом туда прыгнула Баська Бинштайн, которая сразу пошла на дно, в то время как Хая Кубжанская мучилась несколько часов.
Собравшиеся погромщики устроили из этого посмешище: они советовали ей лечь лицом на воду, тогда ей скорее удастся утопиться, а она, видя, что дети уже утонули, энергичнее бросилась в воду и там нашла свою смерть».
Основные действия трагедии развернулись 10 июля 1941 года. В город начали стягиваться силы польских боевиков националистического толка, которые ранее уже принимали участие в еврейских погромах. Поляки из Едвабне также приложили руку к этой кровавой акции.
Координатором резни выступил бургомистр города Мариан Кароляк, который приказал согнать всех евреев на площадь перед городской ратушей. После того как выходы из города были заблокированы, польские националисты пошли по еврейским домам, сгоняя несчастных на главную городскую площадь. Тех, кто осмеливался сопротивляться, избивали палками, изрубали топорами или закалывали вилами. Многие дома подвергались разграблению.
Сохранились свидетельства, согласно которым польские молодчики отрубили еврейской девушке голову, а потом начали играть ей в футбол.
Убийства производились с невероятной жесткостью, как будто в городе внезапно оказались толпы маньяков. На деле же поляки убивали своих соседей — еврейских земляков.
Из книги Гросса Яна Томаша «Соседи. История уничтожения еврейского местечка»:
«Наряду с частными инициативами отдельных злодеев были преследования более систематические, охватывающие целые группы жертв. Прежде чем убить, евреев унижали.
Из актов дела Болеслава Рамотовского и его товарищей, хранящегося в архиве Главной комиссии: «Я видел, как Собута и Василевский отобрали человек пятнадцать евреев и издевательским образом заставляли их делать гимнастические упражнения.
Их группами выводили на кладбище, где уже убивали всех подряд».
Оттуда же: «Отобрали самых сильных мужчин, загнали на кладбище и приказали им выкопать ров; после того, как они его выкопали, взяли их и поубивали. Били кто чем: кто железкой, кто ножом, кто палкой».
Из свидетельских показаний, составленных Еврейской исторической комиссией в Белостоке в 1945 году: «Шелява Станислав убивал железным крюком, ножом в животы. Свидетель прятался в кустах. Слышал, как они кричат. Там, в одном месте, было убито 28 мужчин, причем самых сильных. Шелява схватил одного еврея. Язык ему отрезали. Потом долгая тишина»».
Согнанных на центральную площадь евреев заставили свалить памятник Ленину, который здесь успели установить при советской власти. После чего, вручив им красные флаги, польские националисты принудили евреев нести памятник на окраину города, параллельно осыпая их градом ударов.
Затем всех евреев загнали в стоящий неподалеку овин (строение для сушки снопов перед молотьбой — прим. Rед.), который облили керосином, выданным из городского склада на муниципальные нужды, и подожгли.
В итоге в этот злосчастный день было убито около 1600 евреев. Лишь единицам удалось сохранить жизнь и вырваться из этого ада.
На следующий день по всему городу разлагались сотни неубранных трупов. К бургомистру города обратился комендант поста жандармерии Едвабне Адамый: «Убить и сжечь людей вы сумели, да? А зарыть некому, да? К утру чтобы все были зарыты! Поняли?»
Долгое время в Польше считали, что кровавый погром в Едвабне совершили немецкие оккупанты. Но в конце 1990-х годов историк Гросс Ян Томаш выпустил книгу «Соседи. История уничтожения еврейского местечка», которая была основана на многочисленных свидетельских показаниях.
В исследовании убедительно показано, что массовое убийство евреев было совершенно не немцами, они лишь фотографировали эту дьявольскую экзекуцию.
А мучили и убивали евреев соседи-поляки, те, с кем убитые совсем недавно работали на одном поле, сидели на одной школьной скамье.
Годы спустя палачи, устроившие погром в Едвабне, в свое оправдание скажут, что убивали евреев не просто так, а мстили им за сотрудничество с советской властью. Точно такая же риторика звучит из уст литовских погромщиков, уничтоживших 90% еврейского населения в своей стране.
Сообразно данной примитивной животной логике, если вы еврей, значит, вы за Советы, а посему вас надо растерзать. Так мыслили «просвещенные» европейцы, потомки которых любят рассуждать об ужасах «советской оккупации», о миллионах изнасилованных красноармейцами польских и немецких женщин.
Похороны евреев после погрома в Кельце
Слово польскому историку Мирославу Трычику, автору книги «Города смерти: соседские еврейские погромы»:
«Насилие поляками над еврейками было нормой. Свидетели рассказывают о групповых изнасилованиях в домах, парках, скверах, у церквей, на улицах. Никто не реагировал. Полька из Гонёндза вспоминала: «Франчишек К. насиловал четырнадцатилетних евреек, во дворе я своими глазами видела кровь». Одна женщина рассказывала, что ее сосед насиловал евреек. Но делала она это так, будто видела дикость не в самом факте насилия, а в том, что это были еврейки: для нее это было хуже, чем пользоваться услугами проституток».
В 2015 году историк Гросс Ян Томаш в интервью немецкому изданию Die Welt сказал: «Поляки по праву гордились сопротивлением их общества нацистам, однако в действительности за время войны они убили больше евреев, чем немцев».
Группа еврейских детей с учителями, Едвабне, 1938
Дело в том, что в предвоенные годы евреи все больше сталкивались с антисемитизмом и произволом со стороны своих соседей поляков, на преступные деяния которых закрывала глаза местная администрация. Вот как об этом вспоминал Яков Бейкер:
«Я родился в Едвабне в 1914 году и провел там первые двадцать лет своей жизни. <…> Работали мы тяжело, трудились и в поле, и наши соседи-поляки это видели. <…> Но с середины 30-х нарастала враждебность поляков к евреям. <…> И в Едвабне штурмовые группы национал-демократической молодежи стояли с металлическими штырями у еврейских лавок, чтобы поляки ничего там не покупали. Начались нападения на евреев, случались и убийства. Помню по крайней мере двое похорон евреев, убитых польскими хулиганами. Мы жили в большом страхе. <…> От страха перед преследованиями и приближающейся войной я уехал».
Нападение Германии на СССР не сулило еврейскому населению города ничего хорошего. 23 июня 1941 года немцы вошли в город, а уже 25 июня начались погромы.
Свидетельские показания Шмуля Васерштайна:
«Двое из этих бандитов, Боровский Вацек со своим братом Метеком, врываясь в еврейские квартиры вместе с другими бандитами, играли на гармони и кларнете, чтобы заглушить крики еврейских женщин и детей. Я собственными глазами видел, как нижеперечисленные убийцы убили Хайку Васерштайн, 53 лет, Якуба Каца, 73 лет, и Кравецкого Элиаша.
Якуба Каца они забили кирпичами, а Кравецкого закололи ножами, потом выкололи ему глаза и отрезали язык. Он терпел нечеловеческие муки в течение 12 часов, пока не испустил дух.
В тот же самый день я наблюдал страшную картину: Кубжанская Хая, 28 лет, и Бинштайн Бася, 26 лет, обе с младенцами на руках, видя, что творится, пошли к пруду, предпочитая утопиться вместе с детьми, нежели попасть в руки бандитов. Они бросили детей в воду и собственными руками утопили, потом туда прыгнула Баська Бинштайн, которая сразу пошла на дно, в то время как Хая Кубжанская мучилась несколько часов.
Собравшиеся погромщики устроили из этого посмешище: они советовали ей лечь лицом на воду, тогда ей скорее удастся утопиться, а она, видя, что дети уже утонули, энергичнее бросилась в воду и там нашла свою смерть».
Основные действия трагедии развернулись 10 июля 1941 года. В город начали стягиваться силы польских боевиков националистического толка, которые ранее уже принимали участие в еврейских погромах. Поляки из Едвабне также приложили руку к этой кровавой акции.
Координатором резни выступил бургомистр города Мариан Кароляк, который приказал согнать всех евреев на площадь перед городской ратушей. После того как выходы из города были заблокированы, польские националисты пошли по еврейским домам, сгоняя несчастных на главную городскую площадь. Тех, кто осмеливался сопротивляться, избивали палками, изрубали топорами или закалывали вилами. Многие дома подвергались разграблению.
Сохранились свидетельства, согласно которым польские молодчики отрубили еврейской девушке голову, а потом начали играть ей в футбол.
Убийства производились с невероятной жесткостью, как будто в городе внезапно оказались толпы маньяков. На деле же поляки убивали своих соседей — еврейских земляков.
Из книги Гросса Яна Томаша «Соседи. История уничтожения еврейского местечка»:
«Наряду с частными инициативами отдельных злодеев были преследования более систематические, охватывающие целые группы жертв. Прежде чем убить, евреев унижали.
Из актов дела Болеслава Рамотовского и его товарищей, хранящегося в архиве Главной комиссии: «Я видел, как Собута и Василевский отобрали человек пятнадцать евреев и издевательским образом заставляли их делать гимнастические упражнения.
Их группами выводили на кладбище, где уже убивали всех подряд».
Оттуда же: «Отобрали самых сильных мужчин, загнали на кладбище и приказали им выкопать ров; после того, как они его выкопали, взяли их и поубивали. Били кто чем: кто железкой, кто ножом, кто палкой».
Из свидетельских показаний, составленных Еврейской исторической комиссией в Белостоке в 1945 году: «Шелява Станислав убивал железным крюком, ножом в животы. Свидетель прятался в кустах. Слышал, как они кричат. Там, в одном месте, было убито 28 мужчин, причем самых сильных. Шелява схватил одного еврея. Язык ему отрезали. Потом долгая тишина»».
Согнанных на центральную площадь евреев заставили свалить памятник Ленину, который здесь успели установить при советской власти. После чего, вручив им красные флаги, польские националисты принудили евреев нести памятник на окраину города, параллельно осыпая их градом ударов.
Затем всех евреев загнали в стоящий неподалеку овин (строение для сушки снопов перед молотьбой — прим. Rед.), который облили керосином, выданным из городского склада на муниципальные нужды, и подожгли.
В итоге в этот злосчастный день было убито около 1600 евреев. Лишь единицам удалось сохранить жизнь и вырваться из этого ада.
На следующий день по всему городу разлагались сотни неубранных трупов. К бургомистру города обратился комендант поста жандармерии Едвабне Адамый: «Убить и сжечь людей вы сумели, да? А зарыть некому, да? К утру чтобы все были зарыты! Поняли?»
Долгое время в Польше считали, что кровавый погром в Едвабне совершили немецкие оккупанты. Но в конце 1990-х годов историк Гросс Ян Томаш выпустил книгу «Соседи. История уничтожения еврейского местечка», которая была основана на многочисленных свидетельских показаниях.
В исследовании убедительно показано, что массовое убийство евреев было совершенно не немцами, они лишь фотографировали эту дьявольскую экзекуцию.
А мучили и убивали евреев соседи-поляки, те, с кем убитые совсем недавно работали на одном поле, сидели на одной школьной скамье.
Годы спустя палачи, устроившие погром в Едвабне, в свое оправдание скажут, что убивали евреев не просто так, а мстили им за сотрудничество с советской властью. Точно такая же риторика звучит из уст литовских погромщиков, уничтоживших 90% еврейского населения в своей стране.
Сообразно данной примитивной животной логике, если вы еврей, значит, вы за Советы, а посему вас надо растерзать. Так мыслили «просвещенные» европейцы, потомки которых любят рассуждать об ужасах «советской оккупации», о миллионах изнасилованных красноармейцами польских и немецких женщин.
Похороны евреев после погрома в Кельце
Слово польскому историку Мирославу Трычику, автору книги «Города смерти: соседские еврейские погромы»:
«Насилие поляками над еврейками было нормой. Свидетели рассказывают о групповых изнасилованиях в домах, парках, скверах, у церквей, на улицах. Никто не реагировал. Полька из Гонёндза вспоминала: «Франчишек К. насиловал четырнадцатилетних евреек, во дворе я своими глазами видела кровь». Одна женщина рассказывала, что ее сосед насиловал евреек. Но делала она это так, будто видела дикость не в самом факте насилия, а в том, что это были еврейки: для нее это было хуже, чем пользоваться услугами проституток».
В 2015 году историк Гросс Ян Томаш в интервью немецкому изданию Die Welt сказал: «Поляки по праву гордились сопротивлением их общества нацистам, однако в действительности за время войны они убили больше евреев, чем немцев».
