«Сжег 21 самолет»: советский ас рассказал, как сбивал американцев

Корейская война стала первой горячей точкой для СССР после Второй мировой. Советские летчики-истребители помогали Пхеньяну отбиться от воздушных армад ВВС США и обучали союзников пилотировать реактивные самолеты. Накануне Дня памяти воинов-интернационалистов корреспондент РИА Новости встретился с одним из них — генерал-майором авиации в отставке Сергеем Крамаренко — и узнал, как показали себя советские асы в боях с американцами.
Выигрыш в высоте
В апреле Сергею Макаровичу исполнится 97 лет. Он единственный из ныне живущих Героев Советского Союза, кто получил Золотую Звезду за корейскую войну, и один из старейших воинов-интернационалистов страны. Несмотря на преклонный возраст, события тех дней ветеран помнит в подробностях — словно только что вернулся с боевого вылета.
За плечами отправившегося в Корею пилота были огненные годы Великой Отечественной. Крамаренко освоил истребители ЛаГГ-3 и Ла-5, воевал в 523-м и 19-м (впоследствии 176-м гвардейском) истребительных полках, был сбит и чудом выжил. За время войны с его участием уничтожено 16 вражеских самолетов, три из которых засчитали ему лично.

Герой Советского Союза летчик Сергей Крамаренко, участник Великой Отечественной и корейской войн
«Этот опыт сильно пригодился в Корее, — вспоминает ветеран. — Под конец войны мы превосходили немцев в летном мастерстве и тактике ведения боя. С этим багажом знаний вступили в корейский конфликт. И успешно побеждали американцев. Летчики ВВС США мне показались слабее немецких асов. Фрицы воевали более охотно, лезли в драку. А американцы чаще старались уклониться от боя. В Корее мы доказали, что как минимум не уступаем им в подготовке и мастерстве, а в самолетах — даже превосходим».
По словам Крамаренко, после поршневых истребителей Великой Отечественной осваивать реактивный МиГ-15 было легко и приятно. Машина прекрасно слушалась, развивала большую скорость — до тысячи километров в час, быстро набирала высоту до 15 километров. По скороподъемности «пятнадцатые» значительно превосходили американские истребители F-86 Sabre, поэтому советские летчики предпочитали нападать на противника сверху.
Черный четверг
В ноябре 1950-го 176-й гвардейский истребительный авиаполк в составе 32 летчиков, среди которых оказался и Сергей Крамаренко, отправили в Китай для обучения местных пилотов. К весне 1951-го многих перебросили на корейский аэродром Аньдун, с которого совершались боевые вылеты. Все проходило в обстановке строгой секретности. Летчикам категорически запрещали сообщать в письмах к родным, где именно они находятся и чем занимаются. А занимались они самой настоящей боевой подготовкой.

По словам Крамаренко, какое-то время ушло на восстановление техники пилотирования, поскольку до этого летали только по учебным маршрутам. Отрабатывали боевое применение своих машин, изучали по крупицам известной им информации американские «сейбры». Знали о них мало: только то, что эти машины более маневренные, чем МиГи, и менее высотные. С апреля 1951-го началась боевая работа.
«Мой первый бой состоялся 1 апреля, — вспоминает Сергей Крамаренко. — Мы вылетели на перехват самолета-разведчика, который прикрывали истребители. Набрали высоту, шли вдоль реки Ялуцзян на север. Поднялись на семь тысяч метров и увидели впереди вражеские машины. Первым шел двухмоторный разведчик, чуть позади — восемь истребителей, два звена. А у нас — звено МиГов, четыре машины. Я дал команду: „Атакуем!“ Мой ведомый Иван Лазутин подошел снизу ближе к разведчику, чтобы его сбить, и тут на него налетело звено „сейбров“. Я дал команду: „Переворот, уходи вправо!“ Он резко развернулся, самолеты — за ним. Я в хвост пристроился и сбил заднего, он упал в море. Остальные сразу ушли вверх. Моего второго ведомого Сергея Родионова атаковало другое звено американцев. Я дал Сергею команду уходить вправо. Он сделал переворот и ушел, я подбил еще одного противника. После этого „сейбры“ и разведчик вышли из боя и бросились наутек».

Догнать противника МиГи не смогли и вернулись на аэродром. Разведчика не сбили — прикрытие оказалось надежным. Но боевое крещение в небе Кореи советские летчики 176-го гвардейского истребительного авиаполка прошли достойно. При двукратном численном преимуществе врага сбили один самолет, подбили второй и вернулись на базу без потерь. Дальше боевой счет аса Крамаренко только рос. Своим главным достижением в Корейской войне он считает вылет 12 апреля 1951 года. Американцы назвали этот день «черным четвергом».
«Мы тогда вывели из строя двадцать пять стратегических бомбардировщиков B-29 из сорока восьми, летевших бомбить мост через Ялуцзян, — вспоминает ветеран. — Я до сих пор хорошо помню эту картину: армада самолетов летит в боевом построении. Красиво, как на параде. И тут мы на них сверху наваливаемся! Открываю огонь по одному — из него сразу белый пар пошел. Пробил топливные баки. А тут и боевые товарищи подоспели. В общем, всыпали тогда американцам очень хорошо. Все наши истребители вернулись на аэродром базирования, а американцы объявили в войсках недельный траур и долго еще не решались отправлять в этот район бомбардировщики».
Схватка с асом
Случалось Сергею Крамаренко сталкиваться в воздухе и с американскими асами. Один из них — Глен Иглстон, командир 334-й истребительной эскадрильи ВВС США, ветеран Второй мировой. Из этой стычки советский летчик вышел победителем.
«Иглстон летал тройкой, — отмечает Крамаренко. — Двое его прикрывали, а он сверху атаковал. По мне промахнулся, ушел ниже. Вывел машину из пикирования метрах в ста от меня. Я сразу ушел в левый переворот, стал пикировать. Вывожу, увожу вверх, он опять по мне открывает огонь. „Танцевали“ с этим асом долго. Наконец мне удалось оказаться сверху, я стал по нему стрелять. От „сейбра“ начали отваливаться куски, и он пошел вниз. А его ведомые — за мной. Я сделал еще переворот и вновь резко ушел вниз, направился в сторону плотины, где стояли северокорейские зенитчики. Оглянулся — за мной гонятся двое, метров 800 расстояние. И вдруг передо мной начали разрываться зенитные снаряды. Думаю, от своих погибнуть лучше. Пошел прямо в разрывы, но повезло, меня не зацепило. „Сейбры“ не стали меня преследовать и отправились восвояси. А Иглстон в итоге сел на брюхо на своем аэродроме. И его, раненого, отправили в США, он больше не воевал».
Однако Сергею Крамаренко везло не всегда. Семнадцатого января 1952-го он атаковал в бою пару «сейбров», не заметив угрозы сверху. Американские истребители, летевшие выше, спикировали на самолет советского летчика и открыли огонь. МиГ сильно тряхнуло, Крамаренко потерял управление, пришлось прыгать. И тут противник проявил подлость.

«Я повис на парашюте, вдруг смотрю — на меня заходит американец и открывает огонь, — вспоминает Крамаренко. — Бил издалека, пули проходили ниже. Я даже машинально ноги подтянул. Он метров за 400-500 отвернул в сторону и опять зашел. Но мне повезло: я вошел в облака, и американец меня потерял. Когда спустился ниже, увидел под собой лес. Посмотрел — с правой стороны поляна. Подтянул стропы, развернулся, упал в кустарник. Ощупал себя — крови вроде нет. Потрогал шею — шишка большая. Ударился обо что-то. Собрал парашют, спустился вниз, дошел до дороги, пошел на запад в сторону „железки“. Вдруг впереди телега из леса выезжает. Кореец везет бамбук. Увидел меня, схватился за вилы. Подумал, видимо, что я американец. Я стал говорить „Ким Ир Сен — хо“, „Сталин — хо“. „Хо“ — это „хорошо“ по-корейски. Крестьянин понял, что я свой, посадил меня в телегу, отвез в свою деревню. Там меня накормили, уложили спать на пол. Утром подъехала наша машина и меня забрали, отвезли на аэродром. Это был мой последний вылет перед возвращением в СССР».
Снится небо
Как рассказал ветеран, американцы не брезговали расстреливать летчиков, выбросившихся с парашютом. От этого огня погиб один и был ранен другой советский офицер.
А всего 176-й гвардейский авиаполк потерял в Корее восемь летчиков убитыми и 12 самолетов. Потери американцев составили около 50 бомбардировщиков, не считая истребителей. По словам Крамаренко, он лично сбил 21 вражеский самолет, но засчитали ему только 13: остальные упали в море. По мнению аса, высокая результативность советских летчиков помогла предотвратить Третью мировую войну.
«Американцы собирались сбросить 300 атомных бомб на СССР, — уверен ветеран. — Но мы в Корее доказали, что B-29 лучше не соваться на нашу территорию. Когда мы в одном вылете сбили 25 бомбардировщиков из 48, США отказались от стратегии бомбардировок Советского Союза. Поняли, что это билет в один конец».
После корейской войны карьера Сергея Крамаренко пошла в гору. Он окончил Военно-воздушную академию, с 1955-го служил замкомандира 201-го истребительного авиаполка ПВО. С 1957-го командовал 167-м полком. С 1960-го служил начальником авиации 20-й истребительной авиадивизии ПВО. В 1964-м вступил в должность замкомандующего по боевой подготовке авиации 14-й отдельной армии ПВО. С февраля 1979-го стал замначальника штаба 23-й воздушной армии. А в последний раз в воздух на боевом самолете он поднялся в 1982-м.

«Как сейчас помню — управлял МиГ-21, — вспоминает генерал-майор в отставке.— Сейчас, конечно, уже не могу летать. Завидую молодым, поднимающим в воздух истребитель. Да и современные боевые самолеты — прекрасная техника. Мощные, хорошо вооруженные. На них наверняка приятно „резать воздух“. В наше бы время такие истребители… Небо мне снится до сих пор».