Накануне резни. Как началось и закончилось построение «польского мира» на Волыни

19 февраля 1921 года на части занятых Польшей земель Российской империи, в основном населённых украинцами, было создано Волынское воеводство. Там сразу же начался эксперимент по созданию «польского мира»
В 1918-1920 годах Волынь несколько раз переходила из рук в руки.
После Февральской революции и начала развала Российской империи волынский губернатор Пётр Скаржинский ушёл в отставку. Волынская губерния стала частью сначала автономной Украины (вследствие принятия 16 июля 1917 года II Универсала Украинской Центральной Рады), а после провозглашения независимости Украинской Народной Республики 22 января 1918-го — составной частью УНР.
После переворота гетмана Павла Скоропадского и создания «Украинской державы» к Волынской губернии были временно присоединены южные уезды Минской губернии.
1 декабря 1918 года власть в административном центре Волынской губернии, городе Житомир, перешла в руки сторонников Симона Петлюры и его Директории УНР. Однако вместе со свергнутым Петлюрой Скоропадским с Украины эвакуировались и немецкие войска, на которых, собственно, и держалась «независимость Украины» в 1918 году.
Уже 3 января 1919-го на Волынь зашли первые подразделения польских войск, к 14 января все ключевые населённые пункты региона контролировались поляками, 24 января они взяли Владимир-Волынский, а 3 февраля — Ковель.
До конца лета польские войска выбили с большей части Волыни подразделения и армии УНР, и Красной армии.
Весной 1920 года Волынь стала одним из плацдармов для наступления польской армии и войск Петлюры против большевиков. И хотя последние в ходе этой войны дошли почти до Варшавы, но потерпели там поражение и вынуждены были отступить далеко на восток.
12 октября 1920 года в Риге был подписан договор о перемирии и предварительных условиях мира между Польшей с одной стороны, а также РСФСР и УССР с другой. По условиям договора Польша обязалась признать независимость Белоруссии и Украины и подтвердила, что уважает их государственный суверенитет. Однако ни на Волынь, ни на Галичину, ни на бывшую Холмскую губернию Российской империи, которая позже формально входила в состав УНР, суверенитет УССР не распространялся.
20 декабря 1920 года на занятых Польшей землях Волыни, которые до этого находились под управлением временной оккупационной администрации, был создан Волынский округ.
Именно на его основе 19 февраля 1921-го польские власти создали Волынское воеводство. В тот же день на части бывших Гродненской и Минской губерний было создано Полесское воеводство.
Львовское, Станиславовское и Тарнопольское воеводства (ныне территория Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей Украины) на землях Восточной Галичины были созданы раньше — 3 декабря 1920-го.
Все эти административно-территориальные единицы просуществовали до самого краха Второй Речи Посполитой, как принято называть межвоенную Польшу, в сентябре 1939-го.
Стоит отметить, что положение дел на Волыни и ситуация в Восточной Галичине, которые как украинские националисты, так и Москва продолжали считать украинскими землями, весьма серьёзно различались.
Во-первых, регионы очень разнились в национально-религиозном отношении. На Волыни, которая с 1795 года входила в Российскую империю, было значительно меньше поляков: согласно данным первой переписи населения Польши, проведённой 30 сентября 1921 года, в Волынском воеводстве жили 983,596 русинов (68,4%), 240,922 поляков (16,8%), 151,744 еврея (10,6 %), 25,405 чехов (1,8%), 24,960 немцев (1,7%) и 9,450 русских (0,7%). При этом православных было 1,066,842 (74,2%), римо-католиков — 166,512 (11,6 %), иудеев — 164,740 (11,5%), евангелистов — 36,695 (2,55%).
Для сравнения, в ходе той же переписи во Львовском воеводстве было зафиксировано 1,537,986 поляков (56,58%), 975,268 русинов (35,88%), 190,368 евреев (7,00%) и 12,436 немцев (0,46%). При этом ощутимая часть назвавших себя поляками не была римо-католиками, ведь таких во Львовском воеводстве тогда насчитывалось 1,264,162 человек (46,51%), греко-католиков было 1,126,207 (41,43%), иудеев — 313,206 (11,52%), а протестантов — 12,403 человека.
Правда, в Станиславовском и Тарнопольском воеводствах русинов-украинцев было больше, а поляков — меньше, поскольку эти воеводства были менее урбанизованы, чем Львовское.
Ощутимо отличалась и административно-политическая ситуация на Волыни и Восточной Галичине.
В бывшем Королевстве Галичина и Владимерия во времена Австро-Венгрии поляки де-факто были правящим сословием, иногда превосходя даже немцев (австрийцев). То есть вновь созданное польское государство имело там готовый административный аппарат, в отличие от Волыни, где его пришлось создавать заново, в основном «импортируя» кадры.
Кроме того, хотя на Восточной Галичине русинов-украинцев было меньше, чем на Волыни, они также ещё со времён Австро-Венгрии были более организованы (общества «Просвита», «Пласт» и т.п. были практически в каждом украинском населённом пункте).
А война Польши против Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) в 1918-1919 годах оставила по себе десятки тысяч антипольски настроенных ветеранов бывших подразделений Украинских Сечевых Стрельцов (УСС) и Украинской Галицкой Армии (УГА). На Волыни же украинских организаций по состоянию на начало 1920-х практически не было, а ещё каких-то 10 лет до того практически в каждом волынском селе был отдел «Союза русского народа имени Михаила Архангела».
Была и ещё одна ключевая разница между этими двумя регионами.
Если на Галичине после её включения в состав Польши свободной земли было мало, то на Волыни после конфискации земель, ранее принадлежавших Российской империи (казённых), членам династии Романовых, Русской православной церкви, отдельным помещикам и т.п. таких участков было в достатке.
Кроме того, в июле 1920 года в Польше был принят закон об аграрной реформе, согласно которому устанавливалась предельная норма для землевладений, составлявшая в восточных воеводствах 400 га. Угодья, превышавшие норму, подлежали выкупу и разделению.
А 17 декабря 1920 года польский Сейм принял закон «О предоставлении земли солдатам Войска Польского», выполняя обещание, данное воинам несколько месяцев ранее, в ходе войны с большевиками, когда Варшава оказалась под угрозой захвата. Но только реализовывать это обещание правительство Польши принялось в первую очередь в Волынском воеводстве.
Право на бесплатное получение земли имели отличившиеся в боях солдаты и добровольцы, принимавшие участие в боевых действиях. Остальные бывшие воины получали землю в рассрочку и должны были расплатиться за нее в течение 30 лет.
Также поселенцы могли получать кредиты на льготных условиях — в Государственном сельскохозяйственном банке, кооперативных кассах и частных банках. Лица, получившие землю бесплатно, имели право на получение строительных материалов (до 80 кубометров на одно хозяйство) и инвентаря из военного имущества. Максимальный размер земельных участков колонистов, которых в Польше называли «осадниками», мог составлять 45 гектаров.
Хотя всего по этой программе участки получили более 70 тысяч осадников, в 1939 году реально занимались сельским хозяйством на своей земле около 4 тысяч семей на территории нынешней Западной Белоруссии, и около 10 тысяч — на Западной Украине, в основном на Волыни.
Создать из осадников высокоэффективных хозяев и форпост польского влияния в регионе так и не получилось. Разрекламированные государством льготы часто поощряли переселенцев не к ведению хозяйства, а к торговле землёй. Потому при первой же возможности часть осадников старалась продать полученные или приобретенные участки тому, кто за них хорошо заплатит — в том числе и… украинским селянам.
С первых дней польская колонизация вызвала негодование местного населения. Селянство, надеявшееся, что аграрная реформа даст ему возможность увеличить свои хозяйства, враждебно отнеслось к новоприбывшим. Поджоги поселений, нападения на колонистов и польских чиновников были обычной картиной в начале 1920-х годов. В крае, где еще недавно завершилась война, у населения было на руках много оружия, и оно готово было им воспользоваться.
Отношение осадников к местному населению было разным.
Польская исследовательница Янина Стобняк-Смогожевская, изучавшая военное осадничество на территориях Второй Речи Посполитой, приводит отдельные примеры, когда вопрос отношений с местными жителями рассматривался на съездах «Союза осадников» — общественной организации, объединявшей военных колонистов.
Так, в декабре 1927 года, перед местными выборами, на VI съезде Союза принято заявление о том, что осадники «и далее будут сотрудничать вместе с населением других национальностей в социально-экономической сфере и в местном самоуправлении, и это сотрудничество будет лояльным по отношению к польскому государству». За год до того, в ноябре 1926-го, похожее заявление — о необходимости учитывать этнические нужды украинцев — сделала политическая комиссия V съезда.
Впрочем, конфликтов между осадниками и местными было куда больше, в том числе и на религиозной почве. Украинский исследователь Василий Смолий приводит разные подобные случаи.
Например, в августе 1928 года в селе Вышгородок Кременецкого уезда Волынского воеводства около 300 осадников попытались захватить православную церковь и превратить ее в костёл. Подняв среди ночи священника, они требовали от него выдать церковные ключи. На спасение церкви и священника поднялось всё село, и если бы не вмешательство полиции, наверное, дошло бы до кровавого побоища.
А в июле 1932 года вспыхнуло селянское восстание в Ковельском, Сарненском, Любомльском и Луцком уездах Волыни. Под горячую руку обозлённых селян попали и помещики, и польские чиновники, и осадники. На подавление восстания правительство бросило военные подразделения — хотя, конечно, репрессии были несравнимы с «пацификацией» Восточной Галичины, прошедшей в 1930-м.
К тому времени в Волынском воеводстве уже второй год осуществлялась так называемая «Волынская программа», впервые предложенная воеводой (губернатором) края Генриком Юзевским ещё в 1928 году, и формализованная в его письме министру внутренних дел Польши в 1931-м.
Генрик Юзевский, который в 1920-м некоторое время был заместителем министра внутренних дел в правительстве УНР, искренне стремился обеспечить мирное сосуществование украинцев и поляков на Волыни. Он мечтал превратить регион в эпицентр взаимопонимания между двумя народами, который в будущем станет образцом для новой Украины, которая должна войти в федеративную Речь Посполитую. Главным же условием всего этого Юзевский считал отмежевание Волыни от Галичины.
Юзевский ввёл понятие «сокальской границы», призванной отделить Волынь от Галичины в рамках Польши.
«Отрезая Волынь от Восточной Малопольши, я отворачивался от Львова — центра польской культуры и польской интеллектуальной жизни, ячейки украинской галицкой мысли, города чрезвычайно привлекательного. Львова semper fidelis. Я отрекался от Львова как столицы Волыни. В тогдашней ситуации Львов не имел что рассказать Волыни, а польская и украинская ментальность Галиции могли волынскую жизнь лишь отравлять», — писал Юзевский позже.
Парадоксально, что, как и в УССР того периода, Юзевский называл свою политику «украинизацией», хотя де-факто это была умеренная полонизация. Юзевский считал, что необходимо осуществить синтез украинской и польской культур, организовав «насыщение украинских национальных черт побегами польской культуры».
Важная роль в «украинизации» от Юзевского отводилась православной церкви. Сам воевода поддерживал перевод проповедей с русского на украинский язык, обучение на украинском языке Закону Божьему.
В итоге, к концу 1937 года из 687 православных храмов Волынской епархии украинский язык употреблялся в 415. Исключительно на украинском языке богослужение совершалось в 124 храмах, поочередно — в 40 храмах, периодически в 126 храмах, а в 99 храмах богослужение проводилось на церковнославянском, но чтение Священного писания, молитв «Отче наш» и «Символ веры» ‒ на украинском, в 26 — на церковнославянском языке с украинским произношением.
При этом власти Волынского воеводства запретили хождение на его территории украинских книг и периодики, изданных в Восточной Галичине, а также деятельность украинских обществ с центрами во Львове («Просвита» и т.п.)
Вместо них под руководством украинских активистов, прежде всего бывших петлюровцев, и при финансовой помощи воеводских властей в 1931 году была создана пропольская организация «Волынское украинское объединение» (ВУО). Кроме неё, власти Волыни поддержали создание других лояльных организаций, причем смешанных по этническому составу (в них были как поляки, так и украинцы) — «Просвитянских хат», «Родных хат», «Селянским хоров ВУО», кооперативного союза «Гурт».
В школьном образовании Юзевский поддерживал польские школы, но с обязательным изучением украинского языка.
В 1932/33 учебном году в воеводстве преобладали польские школы с украинским языком как предметом преподавания — 40,9% (853), чисто польских школ было 26,6% (555), а двуязычных — 24,9% (520). Школы же с полностью украинским языком обучения на Волыни почти отсутствовали — в 1937/1938 учебном году их было лишь 8 (0,4% от общего количества начальных школ), а процесс их ликвидации начался ещё в 1924 году, когда был введён запрет на использование украинского языка в административных органах Волыни и Восточной Галичины.
Кроме того, по инициативе Юзевского был открыт Кременецкий лицей, отделений которого находились во многих городах Волыни, а в выкупленном замке Вишневецких были организованы три профессионально-технических училища, в которых 60% студентов были украинцами.
При этом другие национальные меньшинства Волыни имели гораздо больше школ с преподаванием на родном языке.
В 1933 году у немцев Волыни было 66 школ, у евреев — 57, у чехов — 13, у русских (которых в крае было чуть больше 20 тысяч) — 5 школ. Среди школьных учителей преобладали этнические поляки из Малопольши и Познанского воеводства. В 1932/33 учебном году на Волыни было 3,446 учителей, в том числе 2,795 поляков (81,1%), 451 украинцев (13,1%) и 128 русских (3,7%).
Хотя с 1921 по 1931 годы количество поляков на Волыни выросло более чем на 100 тысяч, в процентном отношении национально-религиозный состав региона изменился незначительно.
Согласно переписи 1931 года, в Волынском воеводстве проживали 1,426,872 украинцев (68,4%), 346,640 поляков (16,6%), 205,545 евреев (9,9%), 46,883 немцев (2,2%), 30,977 чехов (1,5%), 23,387 русских (1,1%) и 2,417 белорусов (0,1%). Православных было 1,455,882 человек (69,8%), римо-католиков — 327,856 (15,7%), иудеев — 207,792 (10,0%), евангелистов — 53,400 (2,6%), и греко-католиков — 11,137 (0,5%).
Волынская программа Юзевского продержалась недолго, и уже при нём польские власти начали переходить к карательным акциям, хотя и не таким масштабным, как на Галичине.
Пацификация Волынского воеводства была проведена только в ночь с 24 на 25 июня 1935 года в 78 селах, в ходе операции был арестован всего 41 человек, погибших и раненых не было. Вскоре арестам также подверглись деятели местной ячейки Украинского национального казацкого движения (УНАКОР). 27-30 апреля 1937 года в Луцке прошел процесс над 44 «казаками», из которых 42 были приговорены к тюремному заключению.
В 1937-1938 годах на Волыни также проходило окатоличивание, входе которого целые села (всего более 10 тысяч людей) были в добровольно-принудительном порядке обращены в католичество. Хотя против этого протестовал воевода Юзевский, руководитель акции полковник Мариан Турковский заявил, что «только поляки в Польше являются хозяевами, полноправными гражданами и только им есть что сказать».
Справедливости ради стоит отметить, что Польша инвестировала в развитие Волынского воеводства значительные суммы и добилась ощутимого результата в модернизации региона.
Мерилом достижений Речи Посполитой на Волыни является, среди прочего, стоимость основных фондов органов воеводского самоуправления. В 1921-1923 годах она составляла 22,6 млн. злотых, в 1929 году оценивалась в 33,3 млн. злотых, а в 1938 году — достигла 70 млн злотых (тогда злотый был примерно равен швейцарскому франку). В первое десятилетие польской власти на Волыни основное внимание было уделено восстановлению послевоенного ущерба. К маю 1929 года было построено 75,7 км асфальтированных и мощёных дорог, 113 уездных школ, три больницы, десять общественных зданий, началось мощение улиц в городах и строительство железнодорожной линии, соединяющей Луцк со Львовом.
В 1929 году объём инвестиций на Волыни значительно увеличился.
Было начато строительство новой железнодорожной линии между Волынью и Галичиной, от Ковеля через Владимир-Волынский до Сокаля. Были фактически заново проложены дороги, соединяющие Дубно с Бродами, Кременец с Вишневцем, Устилуг с Владимиром и Луцком. И хотя мировой экономический кризис замедлил инвестиции, они были возобновлены в 1935 году.
В результате Волынь превратилась в гигантскую стройку, к 1938 году в одном только уезде Дубно было построено пятьдесят новых школ. Начались работы по запуску новых железнодорожных линий, соединяющих Владимир с Луцком, а Луцк с Дубно. Началось проектирование новых каналов в Волынском Полесье, которые должны были создать водный путь, соединяющий реки Волыни с бассейном Балтийского моря. Сельское хозяйство было модернизировано путём осушения около 100,000 гектаров земли и введения интенсивного сельскохозяйственного образования.
Власти Волынского воеводства уделяли много внимания электрификации края.
Если в 1932 году потребление электроэнергии на Волыни составило около 3 миллионов киловатт-часов, то в 1938 году это количество удвоилось. Развивался на Волыни и частный автобусный транспорт, в 1938 году было 14 компаний, которые эксплуатировали 1,492 км линий. Власти также приложили значительные усилия, чтобы охватить как можно больше детей школьным образованием. В то время как в 1924 году только 86,243 ребёнка посещали начальные школы, в 1938 году это число составляло более 300 тысяч (73,3% от всех детей школьного возраста на Волыни, при этом среди польских детей этот показатель достигал 93%).
В 1929 году в Луцке были созданы два театра — украинский и польский имени Юлиуша Словацкого. Последний имел свою собственную актерскую группу, и каждый год давал около десятка премьер, выступая также в других городах Волыни. В 1938 году на Волыни было 34 кинозалов и 19 передвижных киноустановок. В 1938 году была расширена больница в Сарнах, продолжалось строительство больниц в Луцке, Дубно и Ровно.
Однако, как отмечал Томаш Турейко из «Ягеллонского клуба», нужно понимать, чем была украинская община на Волыни.
«Для них модернизация государства и восполнение цивилизационных пробелов, которые осуществлял воевода Юзевский, была совершенно непонятной и ненужной. Они не пользовались асфальтированными дорогами, не использовали электричество, не видели необходимости обязательных прививок или введения санитарных правил. Это было излишним и ненужным финансовым бременем для них.
Для украинских крестьян «свобода была тогда, когда не было ни русских, ни поляков… если кто-то был сильнее, он отбирал землю и засевал её своим зерном, и тому, кто сильнее, было лучше… и никаких егерей в лесах тогда не было».
Поэтому трудно сказать, что для простого волынского крестьянина, вершиной мечты которого являлся мир, где он может забрать у более слабого кусок поля и пасти на нем скот, отсутствие университета или автономии местного самоуправления стали причиной жестокого убийства его польских соседей» — написал польский политолог в статье, где попытался проанализировать причины «Волынской резни».
После того, как в 1938 году автор «Волынской программы» Генрик Юзевский был переведен в Лодзь, новый воевода Александр Гауке-Новак взял курс на сворачивание «украинизации» и на ускоренную полонизацию края.
В феврале 1939 года министерство внутренних дел Польши по его инициативе утвердило программу «государственной политики на Волыни», реализация которой должна была способствовать «обязательному расширению и углублению принципов сосуществования польского и непольского населения, ввиду основополагающего утверждения о том, что именно государственная и национальная ассимиляция непольского населения является главной целью этого сосуществования».
В регионе также продолжилась волна карательных акций против украинских националистов. С ноября 1938 года по сентябрь 1939 года на Волыни были арестованы 754 члена ОУН, из них 624 человека отправлены в тюрьму, 43 взяты под надзор полиции, 87 националистов освобождены.
Как отмечал Влодзимеж Менджецки в статье «Поляки и их Волынь в 1921-1939», в конце 1930-х на Волыни удалось построить вполне удобную «польскую жизнь»:
«Администрация, полиция, почта и железнодорожное сообщение с Люблином, Львовом и Варшавой действовали исправно, до костёла было в целом недалеко, все покупки можно было сделать в магазинах, которыми владели поляки, а после работы почитать варшавские и львовские газеты в кафе под звуки музыки Польского радио». Историк приводит цитату из написанного в марте 1939-го письма местного жителя в газету Wołyń, издававшуюся в Луцке: «Волынь была, есть и будет овеяна польским духом. Потому что польскость нашего региона является чем-то настолько обычным, что мы, старые волыняки, иначе себе Волынь и не представляем».
Однако уже через несколько месяцев польское государство прекратило своё существование, а Волынь в ходе «Польского похода» Красной Армии де-факто стала частью Украины.
26-28 октября 1939 года во Львове состоялось Народное Собрание Западной Украины, на котором делегаты от Волыни и Галичины приняли решение о воссоединении своих земель с УССР.
1 ноября 1939 года Верховный Совет СССР принял решение о вхождении Западной Украины в состав Советского Союза, а 14 ноября 1939 года внеочередная сессия Верховного Совета УССР 1-го созыва приняла Закон о включении Западной Украины в состав УССР.
Указом Президиума Верховного совета СССР от 4 декабря 1939 года Львовское, Станиславовское, Тарнопольское и Волынское воеводства были ликвидированы, а на их месте образованы Львовская, Дрогобычская (позже включена в состав Львовской), Станиславская (ныне Ивано-Франковская), Тернопольская, Ровенская и Волынская области. 5 уездов бывшего Волынского воеводства (Гороховский, Ковельский, Шацкий, Луцкий и Владимирский) были включены в Волынскую область, еще 5 (Дубенский, Костопольский, Ровенский, Сарненский и Здолбуновский) — в Ровенскую, а Кременецкий — в Тернопольскую область.
В 1940-1941 годах несколько сотен тысяч поляков, проживавших на Западной Украине и Западной Белоруссии, были депортированы вглубь СССР, в основном в Сибирь и Казахстан. Хотя отдельных данных по количеству депортированных с Волыни источники не приводят, однако среди них были более 90% семей осадников.
Значительная часть поляков, которые остались на Волыни, была убита украинскими националистами и примкнувшими к ним местными украинскими крестьянами в ходе «Волынской резни» в 1943-1944 годах.
Выжившие почти в полном составе уехали в 1945-1946 годах, когда с территории бывшего Волынского воеводства в Польшу в ходе «обмена населением» прибыли 140 700 человек, из них 133,9 тысячи поляков, 5,8 тысячи евреев и около 1 тысячи людей других национальностей.