«Муссонный экспресс»: как Рим торговал с Индией и Сайгоном
Римская империя купалась в восточной роскоши. Её обеспечивала мощнейшая морская магистраль, действовавшая между Египтом и Индией. Караваны аравийских пустынь и евразийских степей были бледной тенью потока грузов в Индийском океане, качавшего золото и вино империи в обмен на гламур Азии.
Оживлённая торговля в Индийском океане шла с седой древности. Уже в III тысячелетии до нашей эры между Месопотамией и долиной Инда процветал каботажный маршрут с «хабом» на Бахрейне.
Во II тысячелетии до нашей эры к южным берегам Индии и Цейлону пришли катамараны австронезийцев. Мореходы научили дравидов ловить в паруса муссоны открытого океана. В I тысячелетии между Аравией и Индией помчались стремительные дау. Арабы и индийцы спорят, кто придумал их первыми.
В Средиземноморье с древности знали и любили товары из Азии. Но времена отчаянных финикийцев, готовых идти вокруг Африки и куда глаза глядят, прошли. Моряки Средиземного моря не знали и боялись открытого океана. Они не знали о муссонах. Путь в Индию в их представлении занимал год-два вдоль опасных и пустынных берегов. Они не рисковали ходить дальше нынешнего Адена.
В этом международном порту пришедшие с муссоном индийцы продавали товары арабам, а те перепродавали средиземноморцам с хорошей наценкой. Аден процветал, греки считали расходы и грустили.
Порты для живого вундерваффе
Египет подчинила греческая династия Птолемеев, наследников сподвижника Александра. Они построили у Нила эллинские полисы и включились в борьбу за господство на Средиземном море.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей сцены из египетской жизни эпохи Птолемеев
У сирийских Селевкидов — главных врагов Птолемеев — был доступ к индийской элефантерии. Североафриканские слоны водились в Карфагене, но их не хватало самому Карфагену. Птолемеям оставались «настоящие» африканские слоны — за Сахарой.
Птолемей II решил, что боевые слоны стоят любых расходов. Цепочка портов протянулась на Красном море от Арсинои у входа в будущий Суэцкий канал до Птолемеи Охотничьей — базы слоноловов на берегу Эритреи. Дальше были порты местных правителей, которые тоже сбывали гигантских животных.
Войны показали, что африканские лесные слоны с эритрейских берегов — не чета индийским. Они мельче, как и карфагенские. Больших индийских они пугались, затаптывая свою пехоту, что и описали античные авторы.
Логистическим центром проекта стала Береника, основанная в 275 году до нашей эры. В её крепости были загоны для слонов, которых собирали здесь и вели к Нилу грузить на баржи. Поблизости находились копи с изумрудами и топазами. Караваны тянулись через пески и ущелья. От дневной жары воины укрывались в пещерах и скалах, оставляя надписи и рисунки слонов.
Интерес Птолемеев к Красному морю угас. На идущих в Аден купцов начали охотиться осмелевшие пираты, восточные товары стало проще покупать у арабских караванщиков. Порты пришли в упадок.
Неугомонный Евдокс и выживший моряк
В 118 году до нашей эры на берегу Красного моря нашли севший на мель парусник. Единственного выжившего, говорящего на непонятном языке, доставили ко двору Птолемея VIII.
Обучить спасённого греческому оказалось нетривиальной задачей — но книжники Александрии справились.
Моряк рассказал, что они шли из Индии, но сбились с курса и оказались в неведомых водах среди пустыни. Все, кроме него, умерли от голода и жажды в попытках выйти к знакомым берегам.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей русло Нила
Птолемей VIII снарядил экспедицию, которую возглавил увлечённый географией Евдокс из Кизика. Индиец, чьё имя сгинуло в веках, повёл их летним муссоном к родным берегам, обучив всем премудростям. Евдокс вернулся с грузом драгоценных камней и благовоний — и царь забрал всё в казну.
Спустя два года вдова Птолемея Клеопатра III попросила Евдокса повторить вояж. Он сумел дойти до Индии сам, но на обратном пути зимний муссон отнёс его далеко на юг. С трудом вернувшегося морехода дочиста ограбил новый царь Птолемей IX.
Евдокс больше не связывался с Птолемеями. Поражённый находкой обломка корабля из испанского Кадиса у берегов Сомали, он сгинул в попытках обойти Африку с запада. Однако греки узнали, что быстрый путь в Индию и обратно возможен.
Правда, открытие муссона они связывали с именем кормчего Гиппала. Кто-то считает, что он ходил с Евдоксом, кто-то относит его плавания к I веку до нашей эры. Как бы то ни было, при последних Птолемеях океанские парусники греков начали ходить в Индию. Пока рисковали единицы — но путь был проложен.
Индийский экспресс Римской империи
Всё изменилось с римским завоеванием Египта. Оно совпало с разорением Адена в ходе разборок Химьяра и Сабы. Поток золота в порты Индии резко иссяк.
По меньшей мере дважды — в 26 и 20 годах до нашей эры — в Рим к Октавиану Августу приезжали послы индийских царств с дарами: тиграми, самоцветами, специями. Подробности переговоров остались неизвестны — но суть их очевидна.
Ответом стал экстренный ремонт портов и верфей Красного моря, развёртывание патрульных эскадр против пиратов и поход префекта Египта на завоевание Аравии. Предприятие закончилось эвакуацией остатков экспедиционного корпуса — но дорога была открыта. Арабы считали убытки, но не могли помешать крупнейшему внешнеторговому проекту Рима.
Торговые пути между Индией и Древним Римом, I век н.э.
В последние годы Октавиана Августа сто двадцать кораблей ежегодно уходили в Индию из Миос Гормоса и возвращались с товарами. Из порта к Коптосу на Ниле вёл караванный путь, которым ходили слоны Птолемеев. Рим превратил его в «магистраль». Система укреплённых станций с колодцами и водосборниками позволяла двигаться в любое время суток. Путь в Коптос теперь занимал неделю.
Гавань Миос Гормоса плохо защищала от опасных северных ветров. Император Тиберий восстановил пришедший в упадок порт Береники с огромной, безопасной и глубоководной гаванью, и обустроил 350-километровый путь из неё в Коптос.
Береника перехватила роль главного «индийского» порта Рима — как и «африканского». В 137 году нашей эры император Адриан провёл между ней и Коптосом римскую дорогу Via Hadriana. Крупнейшая станция, Троглодитикум, позволяла одновременно разместить две тысячи человек со скотом и грузами.
Каравеллы древнего Рима
Множество кораблей, в основном греческих, поднимали паруса в начале лета и ловили летний муссон. Они рассыпались веером и за 40 дней проходили от Африканского рога до портов Индии — от устья Инда на севере до Малабарского берега и Цейлона на юге.
Судя по описаниям, греки сильно усовершенствовали классические дау, которыми пользовались до их выхода в океан. Теперь это были огромные и вместительные суда, которые не могли из-за осадки подходить близко к берегу. На Красном море их могла принимать только Береника.
Китайские отчёты, точные в прочих деталях, описывают семипарусные корабли «царства Дацзинь», как они называли Римскую империю. А индийские рисунки того времени запечатлели двух-трёхмачтовые суда со смешанным парусным вооружением и характерными для греков глазами-«окулюсами» на высоких острых носах.
Поэзия тамилов упоминает «прекрасные корабли искусных греков», приходившие на рейд Мусири. Между ними и причалами сновали лодки, доставляя на берег золото и амфоры с вином и возвращаясь с мешками перца и тюками шёлка.
До нас дошли названия лишь двух типов судов — «траппага» и «котимба». Как они выглядели, мы можем только гадать, — на индийских рисунках они схематичны и с убранными парусами. Возможно, художник работал по сильно испорченному «телефону».
Судно с тремя мачтами, изображённое на индийской фреске
Не подлежит сомнению одно: это было глубокое развитие дау и это были крупные для своего времени суда. По «папирусу из Музириса», груз единственного корабля из Индии мог стоить семь миллионов сестерциев — огромное состояние, за которое можно было приобрести роскошное поместье в Италии.
Храм Октавиана Августа на Малабарском берегу
В портах юга Индии и Цейлона, прежде всего в Мусири — перекрёстке миров и «Зурбагане», где можно было встретить товары и уроженцев всех широт и стран, — появились греческие сеттльменты, к которым присоединились и еврейские общины.
В Мусири в благодарность за гигантские прибыли от торговли и реки вина возвели храм в честь Октавиана Августа. Греки шокировали южных индийцев «экзотичными» привычками и раскованным поведением, что сохранили строки воспевшей величие и роскошь Мусири тамильской поэзии.
Северян эллины шокировали меньше — там недавно господствовала индо-греческая империя, в портах близ нынешних Карачи и Мумбаи мореходы встречали руины знакомой архитектуры. А также монеты и статуи эллинского стиля — изображавшие местных правителей, индийских богов и буддистских святых с надписями на брахми (одна из древнейших разновидностей индийского слогового письма. — Прим.ред.).
Греческих завоевателей, наследников царя Менандра, сменили эллинизированные скифы, но греческое влияние в Северной Индии оставалось огромным. Теперь греки пришли и на юг. Археологи до сих пор находят здесь клады с римскими ауреями, осколки бесчисленных амфор из-под крайне популярного здесь вина, итальянскую керамику и средиземноморскую посуду.
И северные, и южные индийцы понимали, что приходящие из-за моря торговцы и воинственные северяне из полисов Бактрии, Инда и Гиндукуша — один и тот же народ. В Индии греков называли «яванами» — от древнего имени ионийцев.
Бывали и индийцы в Беренике. Помимо бесчисленных товаров, включая 7,5 кило чёрного перца, археологи нашли там граффити на тамильском брахми, поминающее одного из индийских правителей.
Храм Октавиана Августа на Малабарском побережье, фрагмент «Пейтингеровой скрижали»
Греки в Сайгоне?
В «Перипле Эритрейского моря», «путеводителе» для мореходов от одного из греческих капитанов середины I в. н. э., есть упоминания и об устье Ганга, и о самом южном африканском порте Рапта — видимо, близ танзанийского Занзибара. Есть основания полагать, что автор побывал почти во всех описанных портах.
Через мелководный Полкский пролив между Индией и Цейлоном яваны почти не ходили: их огромные корабли рисковали сесть на мель, а вокруг Цейлона идти было далеко. В порты Малабарского берега и так доставляли товары со всей Азии.
Однако самый восточный порт, где нашли римские монеты и товары, — это Коттиарис кхмерского царства Бапном, стоявший на каналах в дельте Меконга.
Греки неплохо знали географию тех широт: Южно-Китайское море и Тайский залив они звали Магнус Синус, а Малайский полуостров — Золотым Херсонесом. Птолемей упоминает морехода Александра, сумевшего добраться в Коттиарис и оставить записки о путешествии. Возможно, его путём ходили и другие в поисках низких цен на китайский шёлк и специи островов пряностей.
Коттиарис — Венецию Азии — упорно пытался найти Колумб, исследуя Вест-Индию и отказываясь верить, что это не Азия.
Куда ушло римское золото?
Туда и ушло. В Индию, на тех самых огромных кораблях торговцев‑греков.
С началом «индийского экспресса» граждане Рима не мыслили себя без восточных товаров. С ответным предложением было гораздо хуже.
Индийцы пристрастились к итальянскому и сирийскому вину, амфоры с которым составляли бо́льшую часть грузов идущих из Береники судов. Индия гонялась за средиземноморскими и красноморскими кораллами, любила средиземноморское стекло. Некоторым спросом пользовались керамика и оливковое масло.
Плиний сокрушался, что добытое героическими предками золото утекает в Индию по сотне миллионов сестерциев в год во имя жажды роскоши и женской моды на шёлк, жемчуг и самоцветы.
Фреска, изображающая погрузку зерна на римский корабль
Для жителей империи индийская торговля стоила любых расходов. Пополняла она и имперский бюджет. На таможне Коптоса купцы отдавали 25% в качестве налогов государству. По Нилу товары из Индии за двенадцать дней прибывали к складам и оптовым рынкам Александрии. Из них они разлетались по всей империи, где их отрывали с руками и просили ещё.
Пряности — особенно перец, корица и обожаемая римлянами гвоздика. Самоцветы, жемчуг, благовония, экзотические звери и ценные породы дерева. Лаймы, кокосы и имбирь. Ткани — в том числе поток китайского шёлка, по сравнению с которым Шёлковый путь выглядел ручейком. Слоновая кость и статуэтки.
Компенсировать резко отрицательный торговый баланс в стиле британцев римляне не могли. Империя и без того была огромной. Гигантского военного бюджета — финансировавшегося в том числе налогами с индийской торговли — едва хватало на защиту границ.
Вполне вероятно, что это сыграло роль в финансовом кризисе и гибели славы Рима.
Торговля с Индией прервалась катастрофическим кризисом империи в III веке, но после Диоклетиана греческие суда снова устремились в Индию. Береника пришла в упадок в VI веке, когда Западный Рим рассыпался на варварские королевства, а Восточный воевал на всех фронтах.
В VII веке на смену грекам пришли арабы, которые под знамёнами ислама восстановили своё древнее господство на торговых путях Индийского океана. В эпоху Синдбада Халифат, подобно былому Риму, купался в индийской роскоши, а вот Запад рухнул в свирепое Средневековье. Чтобы снова подняться и стать владыкой всего мирового океана…
Алексей Костенков
Оживлённая торговля в Индийском океане шла с седой древности. Уже в III тысячелетии до нашей эры между Месопотамией и долиной Инда процветал каботажный маршрут с «хабом» на Бахрейне.
Во II тысячелетии до нашей эры к южным берегам Индии и Цейлону пришли катамараны австронезийцев. Мореходы научили дравидов ловить в паруса муссоны открытого океана. В I тысячелетии между Аравией и Индией помчались стремительные дау. Арабы и индийцы спорят, кто придумал их первыми.
В Средиземноморье с древности знали и любили товары из Азии. Но времена отчаянных финикийцев, готовых идти вокруг Африки и куда глаза глядят, прошли. Моряки Средиземного моря не знали и боялись открытого океана. Они не знали о муссонах. Путь в Индию в их представлении занимал год-два вдоль опасных и пустынных берегов. Они не рисковали ходить дальше нынешнего Адена.
В этом международном порту пришедшие с муссоном индийцы продавали товары арабам, а те перепродавали средиземноморцам с хорошей наценкой. Аден процветал, греки считали расходы и грустили.
Порты для живого вундерваффе
Египет подчинила греческая династия Птолемеев, наследников сподвижника Александра. Они построили у Нила эллинские полисы и включились в борьбу за господство на Средиземном море.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей сцены из египетской жизни эпохи Птолемеев
У сирийских Селевкидов — главных врагов Птолемеев — был доступ к индийской элефантерии. Североафриканские слоны водились в Карфагене, но их не хватало самому Карфагену. Птолемеям оставались «настоящие» африканские слоны — за Сахарой.
Птолемей II решил, что боевые слоны стоят любых расходов. Цепочка портов протянулась на Красном море от Арсинои у входа в будущий Суэцкий канал до Птолемеи Охотничьей — базы слоноловов на берегу Эритреи. Дальше были порты местных правителей, которые тоже сбывали гигантских животных.
Войны показали, что африканские лесные слоны с эритрейских берегов — не чета индийским. Они мельче, как и карфагенские. Больших индийских они пугались, затаптывая свою пехоту, что и описали античные авторы.
Логистическим центром проекта стала Береника, основанная в 275 году до нашей эры. В её крепости были загоны для слонов, которых собирали здесь и вели к Нилу грузить на баржи. Поблизости находились копи с изумрудами и топазами. Караваны тянулись через пески и ущелья. От дневной жары воины укрывались в пещерах и скалах, оставляя надписи и рисунки слонов.
Интерес Птолемеев к Красному морю угас. На идущих в Аден купцов начали охотиться осмелевшие пираты, восточные товары стало проще покупать у арабских караванщиков. Порты пришли в упадок.
Неугомонный Евдокс и выживший моряк
В 118 году до нашей эры на берегу Красного моря нашли севший на мель парусник. Единственного выжившего, говорящего на непонятном языке, доставили ко двору Птолемея VIII.
Греки торговали с Индией через арабов, языков никто не знал.
Обучить спасённого греческому оказалось нетривиальной задачей — но книжники Александрии справились.
Моряк рассказал, что они шли из Индии, но сбились с курса и оказались в неведомых водах среди пустыни. Все, кроме него, умерли от голода и жажды в попытках выйти к знакомым берегам.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей русло Нила
Птолемей VIII снарядил экспедицию, которую возглавил увлечённый географией Евдокс из Кизика. Индиец, чьё имя сгинуло в веках, повёл их летним муссоном к родным берегам, обучив всем премудростям. Евдокс вернулся с грузом драгоценных камней и благовоний — и царь забрал всё в казну.
Спустя два года вдова Птолемея Клеопатра III попросила Евдокса повторить вояж. Он сумел дойти до Индии сам, но на обратном пути зимний муссон отнёс его далеко на юг. С трудом вернувшегося морехода дочиста ограбил новый царь Птолемей IX.
Евдокс больше не связывался с Птолемеями. Поражённый находкой обломка корабля из испанского Кадиса у берегов Сомали, он сгинул в попытках обойти Африку с запада. Однако греки узнали, что быстрый путь в Индию и обратно возможен.
Правда, открытие муссона они связывали с именем кормчего Гиппала. Кто-то считает, что он ходил с Евдоксом, кто-то относит его плавания к I веку до нашей эры. Как бы то ни было, при последних Птолемеях океанские парусники греков начали ходить в Индию. Пока рисковали единицы — но путь был проложен.
Индийский экспресс Римской империи
Всё изменилось с римским завоеванием Египта. Оно совпало с разорением Адена в ходе разборок Химьяра и Сабы. Поток золота в порты Индии резко иссяк.
По меньшей мере дважды — в 26 и 20 годах до нашей эры — в Рим к Октавиану Августу приезжали послы индийских царств с дарами: тиграми, самоцветами, специями. Подробности переговоров остались неизвестны — но суть их очевидна.
Торговля. Прямая. Без арабских посредников, на муссонных ветрах, в режиме наибольшего благоприятствования. И чем больше, тем лучше.
Ответом стал экстренный ремонт портов и верфей Красного моря, развёртывание патрульных эскадр против пиратов и поход префекта Египта на завоевание Аравии. Предприятие закончилось эвакуацией остатков экспедиционного корпуса — но дорога была открыта. Арабы считали убытки, но не могли помешать крупнейшему внешнеторговому проекту Рима.
Торговые пути между Индией и Древним Римом, I век н.э.
В последние годы Октавиана Августа сто двадцать кораблей ежегодно уходили в Индию из Миос Гормоса и возвращались с товарами. Из порта к Коптосу на Ниле вёл караванный путь, которым ходили слоны Птолемеев. Рим превратил его в «магистраль». Система укреплённых станций с колодцами и водосборниками позволяла двигаться в любое время суток. Путь в Коптос теперь занимал неделю.
Гавань Миос Гормоса плохо защищала от опасных северных ветров. Император Тиберий восстановил пришедший в упадок порт Береники с огромной, безопасной и глубоководной гаванью, и обустроил 350-километровый путь из неё в Коптос.
Береника перехватила роль главного «индийского» порта Рима — как и «африканского». В 137 году нашей эры император Адриан провёл между ней и Коптосом римскую дорогу Via Hadriana. Крупнейшая станция, Троглодитикум, позволяла одновременно разместить две тысячи человек со скотом и грузами.
Каравеллы древнего Рима
Множество кораблей, в основном греческих, поднимали паруса в начале лета и ловили летний муссон. Они рассыпались веером и за 40 дней проходили от Африканского рога до портов Индии — от устья Инда на севере до Малабарского берега и Цейлона на юге.
Судя по описаниям, греки сильно усовершенствовали классические дау, которыми пользовались до их выхода в океан. Теперь это были огромные и вместительные суда, которые не могли из-за осадки подходить близко к берегу. На Красном море их могла принимать только Береника.
Китайские отчёты, точные в прочих деталях, описывают семипарусные корабли «царства Дацзинь», как они называли Римскую империю. А индийские рисунки того времени запечатлели двух-трёхмачтовые суда со смешанным парусным вооружением и характерными для греков глазами-«окулюсами» на высоких острых носах.
Поэзия тамилов упоминает «прекрасные корабли искусных греков», приходившие на рейд Мусири. Между ними и причалами сновали лодки, доставляя на берег золото и амфоры с вином и возвращаясь с мешками перца и тюками шёлка.
До нас дошли названия лишь двух типов судов — «траппага» и «котимба». Как они выглядели, мы можем только гадать, — на индийских рисунках они схематичны и с убранными парусами. Возможно, художник работал по сильно испорченному «телефону».
Судно с тремя мачтами, изображённое на индийской фреске
Не подлежит сомнению одно: это было глубокое развитие дау и это были крупные для своего времени суда. По «папирусу из Музириса», груз единственного корабля из Индии мог стоить семь миллионов сестерциев — огромное состояние, за которое можно было приобрести роскошное поместье в Италии.
Храм Октавиана Августа на Малабарском берегу
В портах юга Индии и Цейлона, прежде всего в Мусири — перекрёстке миров и «Зурбагане», где можно было встретить товары и уроженцев всех широт и стран, — появились греческие сеттльменты, к которым присоединились и еврейские общины.
В Мусири в благодарность за гигантские прибыли от торговли и реки вина возвели храм в честь Октавиана Августа. Греки шокировали южных индийцев «экзотичными» привычками и раскованным поведением, что сохранили строки воспевшей величие и роскошь Мусири тамильской поэзии.
Северян эллины шокировали меньше — там недавно господствовала индо-греческая империя, в портах близ нынешних Карачи и Мумбаи мореходы встречали руины знакомой архитектуры. А также монеты и статуи эллинского стиля — изображавшие местных правителей, индийских богов и буддистских святых с надписями на брахми (одна из древнейших разновидностей индийского слогового письма. — Прим.ред.).
Греческих завоевателей, наследников царя Менандра, сменили эллинизированные скифы, но греческое влияние в Северной Индии оставалось огромным. Теперь греки пришли и на юг. Археологи до сих пор находят здесь клады с римскими ауреями, осколки бесчисленных амфор из-под крайне популярного здесь вина, итальянскую керамику и средиземноморскую посуду.
И северные, и южные индийцы понимали, что приходящие из-за моря торговцы и воинственные северяне из полисов Бактрии, Инда и Гиндукуша — один и тот же народ. В Индии греков называли «яванами» — от древнего имени ионийцев.
Бывали и индийцы в Беренике. Помимо бесчисленных товаров, включая 7,5 кило чёрного перца, археологи нашли там граффити на тамильском брахми, поминающее одного из индийских правителей.
Храм Октавиана Августа на Малабарском побережье, фрагмент «Пейтингеровой скрижали»
Греки в Сайгоне?
В «Перипле Эритрейского моря», «путеводителе» для мореходов от одного из греческих капитанов середины I в. н. э., есть упоминания и об устье Ганга, и о самом южном африканском порте Рапта — видимо, близ танзанийского Занзибара. Есть основания полагать, что автор побывал почти во всех описанных портах.
Через мелководный Полкский пролив между Индией и Цейлоном яваны почти не ходили: их огромные корабли рисковали сесть на мель, а вокруг Цейлона идти было далеко. В порты Малабарского берега и так доставляли товары со всей Азии.
Однако самый восточный порт, где нашли римские монеты и товары, — это Коттиарис кхмерского царства Бапном, стоявший на каналах в дельте Меконга.
Греки неплохо знали географию тех широт: Южно-Китайское море и Тайский залив они звали Магнус Синус, а Малайский полуостров — Золотым Херсонесом. Птолемей упоминает морехода Александра, сумевшего добраться в Коттиарис и оставить записки о путешествии. Возможно, его путём ходили и другие в поисках низких цен на китайский шёлк и специи островов пряностей.
Коттиарис — Венецию Азии — упорно пытался найти Колумб, исследуя Вест-Индию и отказываясь верить, что это не Азия.
Куда ушло римское золото?
Туда и ушло. В Индию, на тех самых огромных кораблях торговцев‑греков.
С началом «индийского экспресса» граждане Рима не мыслили себя без восточных товаров. С ответным предложением было гораздо хуже.
Индийцы пристрастились к итальянскому и сирийскому вину, амфоры с которым составляли бо́льшую часть грузов идущих из Береники судов. Индия гонялась за средиземноморскими и красноморскими кораллами, любила средиземноморское стекло. Некоторым спросом пользовались керамика и оливковое масло.
И-и-и… всё. Это и близко не покрывало расходы на закупки в Индии всех товаров Азии.
Плиний сокрушался, что добытое героическими предками золото утекает в Индию по сотне миллионов сестерциев в год во имя жажды роскоши и женской моды на шёлк, жемчуг и самоцветы.
Фреска, изображающая погрузку зерна на римский корабль
Для жителей империи индийская торговля стоила любых расходов. Пополняла она и имперский бюджет. На таможне Коптоса купцы отдавали 25% в качестве налогов государству. По Нилу товары из Индии за двенадцать дней прибывали к складам и оптовым рынкам Александрии. Из них они разлетались по всей империи, где их отрывали с руками и просили ещё.
Пряности — особенно перец, корица и обожаемая римлянами гвоздика. Самоцветы, жемчуг, благовония, экзотические звери и ценные породы дерева. Лаймы, кокосы и имбирь. Ткани — в том числе поток китайского шёлка, по сравнению с которым Шёлковый путь выглядел ручейком. Слоновая кость и статуэтки.
Компенсировать резко отрицательный торговый баланс в стиле британцев римляне не могли. Империя и без того была огромной. Гигантского военного бюджета — финансировавшегося в том числе налогами с индийской торговли — едва хватало на защиту границ.
Бросить легионы на завоевание Индии было бы красиво, но в реальном мире нереализуемо. И золото продолжало утекать.
Вполне вероятно, что это сыграло роль в финансовом кризисе и гибели славы Рима.
Торговля с Индией прервалась катастрофическим кризисом империи в III веке, но после Диоклетиана греческие суда снова устремились в Индию. Береника пришла в упадок в VI веке, когда Западный Рим рассыпался на варварские королевства, а Восточный воевал на всех фронтах.
В VII веке на смену грекам пришли арабы, которые под знамёнами ислама восстановили своё древнее господство на торговых путях Индийского океана. В эпоху Синдбада Халифат, подобно былому Риму, купался в индийской роскоши, а вот Запад рухнул в свирепое Средневековье. Чтобы снова подняться и стать владыкой всего мирового океана…
Алексей Костенков
