Источник Игорь Абрамов
Нацисты оккупировали Нидерланды в мае 1940 года. На тот момент Жанетте Иоханне Шафт исполнилось 19 лет, а сёстрам Труус и Фредди Оверстиген было по 16 и 14.
Фредди вспоминала, что с ними по соседству жила еврейская пара, поэтому сразу после появления фашистов в городе они с сестрой были в курсе многих событий. Мать девочек состояла в Коммунистической партии Нидерландов, и привлекла дочерей к распространению антинацистской и коммунистической литературы.
Их деятельность привлекла внимание участников движения Сопротивления, и в 1941 году к ним в дверь постучался «мужчина в шляпе», прося у матери разрешения для девочек присоединиться к Сопротивлению. Согласие было получено. Позже Фредди вспоминала, что женщина просила своих дочерей, несмотря ни на что, «всегда оставаться людьми».
О собственном решении сестёр присоединиться писала Труус:
«Война — это суровый опыт. Проезжая на велосипеде, я видела, как немцы хватали на улице невинных людей и тут же ставили к стенке. Это зрелище вызывало у меня огромный гнев и отвращение. Вы можете быть убеждённым противником насилия, но в такие моменты вы просто человеческое существо, столкнувшееся с невероятной жестокостью. Расстрел невиновных — это убийство. И если вы столкнётесь с подобным, то сочтёте противодействие справедливым».
Надо ли говорить, что девушки охотно согласились, не очень осознавая в тот момент, какими могут быть задания. Как пишет Труус:
«Я полагала, что мы организуем что-то вроде тайной армии. Человек в шляпе обещал, что мы получим военную подготовку, и нас действительно научили паре вещей. Нас научили стрелять и прятаться в лесу. Тогда нас было семеро — Ханни ещё не вступила в группу — и мы все были девушками».
Действительно, благодаря их полу и возрасту, власти не обращали на девушек внимания. Они выступали связными между членами сопротивления и добывали документы для переправляемых евреев. После им стали поручать перевозку оружия и сопровождение евреев в тайные убежища. Чаще всего это были дети, поскольку никого не настораживал вид девушек, идущих с детьми. Фредди выглядела очень юной, особенно когда собирала волосы в хвост, и ей поручали разведывательные миссии — никто не обращал внимания на ребёнка.
Постепенно задачи начали усложняться. Девушки участвовали в таких акциях Сопротивления, как поджог вражеских строений. Им отводилась роль отвлечения охранников при помощи флирта, в то время, как другие готовили поджог.
В 1943 году к сёстрам присоединилась третья девушка — Ханни Шафт, которой предстояло стать одной из самых знаменитых участников голландского Сопротивления. Гитлер лично отдал приказ о её уничтожении.
На момент вторжения нацистов 19-летняя Ханни изучала право в университете Амстердама. Но вскоре была отчислена за отказ подписать декларацию верности оккупационным властям, которую подписали примерно 3/4 прочих студентов. И даже если вы не знали о ней ничего, кроме того, что она изучала права человека, то, принимая во внимание суть деятельности гитлеровцев, можно предположить, что она почти немедленно присоединилась к Сопротивлению.
До того, как войти в ячейку Труус и Фредди, Ханни выполнила бесчисленное множество поручений руководства сопротивления, и даже выучила немецкий язык, чтобы лучше справляться с задачей. Девушки быстро стали близкими подругами, и до конца войны выполняли миссии, которые доверяли далеко не всем женщинам — прямое уничтожение личного состава.
Их основным преимуществом перед товарищами-мужчинами были пол и возраст, позволявшие им приближаться к вражеским солдатам, не вызывая подозрения. И вот, их научили обращаться с оружием и отправляли на, как выразилась Фредди, «ликвидацию» врагов.
После войны их часто спрашивали, сколько же человек они убили, но они никогда не называли число, предпочитая отвечать, что солдатам не задают подобных вопросов.
Их излюбленным методом стал флирт с солдатами или офицерами, с целью убедить врага прогуляться с ними в лесу. Однажды они вычислили солдата SS, который зашёл в ресторан поесть. Труус притворилась подвыпившей, зашла за ним следом и завязала разговор. Как бы ненароком она спросила, не хочет ли он прогуляться с ней по лесу, на что тот охотно согласился.
Когда они добрались до безлюдного места, вспоминает Фредди, их поджидал один из участников Сопротивления. Встреча выглядела, как случайность. «Девушки, вам здесь не место» — сказал товарищ, и они, извинившись, повернули обратно. И тут прозвучали выстрелы, так что этот нацист даже не успел осознать, что с ним случилось.
Случалось, что вместо долгого заманивания вражеских солдат и коллаборационистов, девушки убивали их прямо на месте. Однажды Труус увидела ужасную сцену, как солдат SS схватил ребёнка и ударил о стену на глазах отца и сестры. Люди были на грани истерики, ребёнок умер. И тогда она выхватила пистолет и застрелила его. «Я сделала это не по поручению руководства. Но я не жалею» — вспоминала она.
Иногда девушки садились на свой велосипед — Труус впереди, а Фредди сзади, со спрятанным пистолетом. Проезжая мимо врага, они оглядывались, и если никого не было поблизости, то Фредди стреляла в него. Затем Труус жала на педали так быстро, как только могла, и вот уже для всего мира они снова две невинные девицы на велосипедной прогулке.
Порой они выслеживали свою цель до дома, а затем стучались в дверь. И опять, благодаря их юной внешности враг ничего не подозревал до самого момента смерти.
Кроме того, трио участвовало в минировании объектов и других операциях. Отказались они лишь однажды, когда требовалось похитить троих детей рейхскомиссара Нидерландов и бывшего Федерального канцлера Австрии Артура Зейсс-Инкварта. Предполагалось вынудить рейхскомиссара отпустить некоторых арестованных в обмен на безопасное возвращение детей. В случае отказа детей собирались убить. Но Труус заявила: «Солдаты Сопротивления не воюют с детьми!»
Что же касается Ханни, то с её ярко-рыжими волосами ей не удалось бесконечно оставаться незамеченной. Вначале в отчётах властей она фигурировала, как «рыжеволосая девушка». По мере возрастания напряжения, Гитлер лично издал приказ о её поимке. Ради конспирации она сменила имя и покрасила волосы в чёрный цвет. К несчастью, её настоящее имя стало известно медсестре, сотрудничавшей с нацистами. Семью Ханни арестовали. Но когда выяснилось, что им ничего не известно ни о её деятельности, ни о местонахождении, их отпустили.
В конце концов Ханни Шафт была арестована 21 марта 1945 года одним из многочисленных патрулей. При ней обнаружили пачку запрещённых коммунистических газет «Де Ваархейд». В течение нескольких недель её подвергали пыткам, но она молчала. Война уже близилась к концу, и у неё был шанс спастись, но её выдали начавшие отрастать рыжие волосы — ведь в застенках у неё не нашлось чёрной краски. Когда нацисты поняли, кто перед ними, 24-летняя Ханни была приговорена к немедленному расстрелу — и приговор привели в исполнение 17 апреля — всего за 18 дней до того, как немцы покинули Нидерланды. В неё стреляли двое солдат, однако оба ранения оказались не смертельными. Последними словами упавшей Ханни стала фраза: «Идиоты! Я стреляю лучше!»
Сёстры Оверстиген пережили войну, но она оставила в их душе неизгладимый след. Труус погрузилась в рисование, а Фредди быстро вышла замуж и посвятила себя семье. Позже она вспоминала: «Я стреляла, и видела как они падали. Что ты чувствуешь в такой момент? Ты хочешь помочь им подняться».
Труус вторит сестре: «Это было очень тяжело, и после мы обе плакали. Мы чувствовали, что это не для нас. Я не рождена убийцей. Знаете ли вы, что происходит с вашей душой? Вы теряете всё. Это отравляет красоту жизни».
Обе сестры дожили до почтенных 92 лет, Труус умерла в июне 2016 года, а Фредди последовала за ней в сентябре 2018, не дожив одного дня до своего 93-го дня рождения.
