Уральские подземелья

Старые поверья и предания есть у каждого города. Как правило, в них рассказывается о разных событиях, о людях, когда-то его населявших, о неизменных сокровищах и тайнах, оставшихся с незапамятных лет. Во многих городах Урала одними из самых загадочных легенд, буквально изобилующих белыми пятнами и разными мнениями, являются рассказы о подземельях.

Екатеринбург, как и все города Каменного Пояса, в прошлом имел разветвленную сеть подземных переходов и сооружений. Сказочно богатые семьи Демидовых, Харитоновых, Зотовых, Рязановых отливали в подземельях свои монеты, ничем не отличающиеся от царских, разве что большим содержанием драгоценных металлов, скрывая значительную часть своих богатств.

К тому же, все они были староверами. В подземных молельнях крестились двуперстием, а на несметные деньги открывали где-то внутри гор старообрядческие школы и скиты. Рудознатцам ничего не стоило построить проход даже под дном реки, а в качестве цемента использовался расплавленный свинец. Пока удалось найти лишь некоторые из этих ходов.

Одно из самых загадочных мест Екатеринбурга — Вознесенская горка, на вершине которой стоит красивейшее здание — Харитоновский дом. С самого начала вокруг него вились различные слухи. Высокая горка в старом Екатеринбурге долго пустовала. Приглянулась она одному купцу, торговцу «пьяным» товаром, Льву Ивановичу Расторгуеву.

Историки до сих пор не могут разгадать, кому Расторгуев доверил постройку своего дворца. Известно только, что это был каторжник, сосланный Павлом I в Тобольскую тюрьму. За большую взятку, данную Расторгуевым, его перевели в Екатеринбург, где под угрозой наказания 500 ударами шпицрутенов он не имел права даже называть своего имени.

Расторгуев обещал устроить побег, когда закончится строительство, но слово не сдержал. Архитектор повесился по дороге обратно в Тобольск в пересыльной Тюменской тюрьме. Дом строили двенадцать лет, а вместе с садом и службами — все восемнадцать.

Кроме видимой части, существовали два этажа под землей, о которых шла худая слава. В их глубинных казематах глохли крики «супротивцев». Подземными путями в тайные молельни приходили наставники уральского старообрядчества и теми же ходами через дальние углы сада никем не замеченные растекались по улицам Екатеринбурга.

Даже если бы их обнаружили, погоня оказалась бы тщетной, так как ходы шли в разных направлениях: к озеру в парке, к дому расторгуевского зятя А.Зотова, что стоял на месте нынешней сельхозакадемии.

После заслуженного финала Льва Расторгуева, который за жестокость был сослан на вечное поселение в Кексгольм, где и умер, потомки не жили на Вознесенской горке. Да и как жить, когда по ночам чудились крики и стоны, а в воздухе стоял смрад погребов и подземелий.

Революция и скорое отступление белогвардейцев вызвали слухи о зарытом в подвалах дома золоте и самоцветах. Говорят, в Екатеринбурге до сих пор действуют подпольные артели кладоискателей. Подвалы старых домов, подготовленных к сносу, разбираются в первую же ночь после выезда жильцов.

При строительстве автомагистрали на улице Карла Либкнехта, подрезавшей холм под самое основание, ничего похожего на сокровищницы или подземные галереи, идущие к городскому пруду, не нашли, везде — крепкая порода, не тронутая человеком. Миф о «золотоносности» холма полностью отвергли.

Мало кто из ежедневно взбивающих каблуками Вознесенскую горку знает, что под ногами затаилась мощная крепость, оборудованная по последнему слову техники. Крохотное серенькое строеньице в один этаж без дверей и окон за бетонным забором — лишь верхушка подземного айсберга, скрывающего еще три уровня.

Бункер построен в начале 1950-х в качестве объекта гражданской обороны и, примерно, 40 лет эксплуатировался по прямому назначению: принимал генералов во время штабных учений. С 1994 году в нем — хранилище банка, упакованное в монолитную бетонную коробку, способную устоять при всеобщем разрушении.

Но не разочаровывайтесь, искатели сокровищ, клады еще есть. Достоверно известно, например, что в Сысерти спрятана огромная коллекция севрского и саксонского фарфора, гарднеровских блюд, уникальные наборы с портретами героев войны 1812 года, коллекция дорогих картин, уникальное бюро из карельской березы. Ни один из этих предметов пока не «всплыл».

В Нижнем Тагиле одно из всех известных на сегодняшний день подземелий связано с Демидовыми. Обнаружилось оно случайно, когда тагильские архитекторы решили завершить комплекс зданий старого заводоуправления, пристроив к главному корпусу справа ещё один флигель.

По всем признакам, подземелье, где когда-то находилась демидовская тюрьма, появилось во времена строительства завода. Из тюрьмы вела подземная галерея к плотине, по всей видимости, служившая мрачным целям — избавляться от жертв, сбрасывая тела в пруд.

По чьему-то распоряжению в 1940-е годы был сожжен весь архив демидовских времен, десятилетиями хранившийся в Невьянской башне. Английский путешественник, живописец и архитектор Т. Аткинсон, посетивший Невьянск в 1844 году, писал в дневнике: «Прежде когда-то башня служила тюрьмой для арестантов, и к ней были проложены ходы под землею».

В 1890 году гигантский пожар уничтожил не только завод, но и город. Горело так, вспоминали очевидцы, что земля проваливалась. Один из провалов на территории старого завода вскрыл подземное помещение, в котором были найдены плавильные горны.

О том, что в невьянских подземельях велась плавка благородных металлов, научно доказал уже в наше время кандидат геолого-минералогических наук С. Лясик, определив их содержание в саже башенных дымоходов и в часовых колоколах. Демидов тайно выплавлял серебро из богатых этим металлом медных руд.

Экспедиция Свердловского архитектурного института, проведя геофизические исследования, открыла новую цепочку подземных ходов. Они связывали башню, господский дом, заводскую контору и «медное» производство.

Демидовы всегда славились выдумкой, и подземные ходы их просто начинены разными ловушками и «хитростями». Например, в одном из тайных ходов была железная плита, которую можно поднять за собой наподобие моста старых крепостей. Поднимаясь, плита закрывала проход и открывала глубокий колодец, в который запросто мог угодить человек.