Древнеримские навмахии
В июле 46 года до нашей эры весь Рим был возбужден слухами: в честь одержанных побед над Галлией, Египтом, Понтом и Нумидией Юлий Цезарь собирался показать гражданам навмахию.
Никто из горожан не знал, что представляет собой навмахия. Те, кто был сведущ в греческом языке, говорил, что так греки называют сражение кораблей на море. Но какие же корабли могли сражаться в Риме теперь, после победы, тем более что сам город располагается на берегу неширокой реки Тибр, и притом довольно далеко от ее морского устья?
В назначенный день римляне устремились на Марсово поле (посвященное богу войны Марсу), где их глазам представилось большое здание, окружавшее искусственный водоем и оборудованное галереями для зрителей. На поверхности водоема, целого озера по своим размерам, плавали самые настоящие боевые суда с двумя, тремя и даже четырьмя рядами весел. Палубы кораблей были заполнены вооруженными людьми в незнакомых одеждах.
По знаку, который был подан Цезарем, началось что-то невообразимое: с полного хода корабли стали таранить друг друга, а экипажи их устроили резню, сопровождаемую воплями, проклятиями, предсмертными стонами...
Так была инсценирована морская битва, происходившая некогда в действительности между тирским и египетским флотами. В «забаве» участвовало 4000 гребцов и 2000 бойцов — пленных, обращенных в рабов-гладиаторов, и осужденных на смерть преступников. Сколько из них погибло — неизвестно, но, должно быть, немало: вскоре после сражения водоем вынуждены были засыпать, так как исходившие из него трупные испарения вызвали в городе многочисленные заболевания. «Потешный» бой пришелся тем не менее по вкусу: греческое слово «навмахия» сразу же прочно вошло в зрелищный лексикон римлян. Впоследствии навмахиями стали называть и сами здания, окружавшие водоемы для сражений; корабельные же гладиаторы получили прозвище навмахиариев.
Навмахия Домициана (реконструкция)
Следующую навмахию устроил император Август во 2 году до нашей эры по случаю освящения храма Марса. В садах на правом берегу Тибра выкопали озеро длиной более 500 метров и шириной около 400 метров. На нем было представлено знаменитое в истории сражение между греческими и персидскими кораблями, которое произошло в 480 году до н.э. у острова Саламин в Эгейском море. В этом «зрелище» приняло участие свыше трех тысяч человек на нескольких десятках больших и малых судов.
Разумеется, размеры водоема не позволяли устроить навмахию в масштабах действительного боя (в котором участвовало более 800 судов персов и около 400 судов греков). Зато «постановщики» стремились «не отступать от подлинника» в деталях сражения, описание которого оставил греческий драматург Эсхил, бывший участником морского боя при Саламине.
Однако навмахии Юлия Цезаря и Августа казались просто детскими играми по сравнению с колоссальной битвой, которую дал Клавдий в 52 году нашей эры. В тот год было закончено сооружение важного ирригационного канала в Апеннинских горах, отводившего излишки воды из Фуцинского озера. По поводу окончания работ на озере устроили навмахию с участием 100 судов и 19000 человек. На этот раз был представлен бой сицилийцев с родоссцами.
Уроки, которые преподали рабовладельцам во время восстания Спартака, запомнились как следует: готовясь к грандиозной навмахии, Клавдий «на всякий случай», приказал окружить озеро конными и пешими отрядами солдат, а также камнеметными орудиями.
Когда с помощью замысловатых механизмов из озера вынырнул серебряный тритон и протрубил сигнал к сражению, а бойцы на кораблях провозгласили заученное: «Живи и здравствуй, император! Обреченные на смерть приветствуют тебя!» — произошло непредвиденное. Нетерпеливо ожидая начала побоища, Клавдий вдруг ответствовал: «Здравствуйте и вы!!..» После таких его слов никто уже не хотел сражаться, полагая, что император дал на то свое «милостивое» согласие.
Такого случая еще не бывало, и толпы зрителей, издалека пришедшие в Апеннины, замерли в ожидании дальнейших событий. А честолюбивому Клавдию, не желавшему срывать навмахии, пришлось, по насмешливому замечанию историка Светония, соскочить со своего места и долгое время отвратительно ковылять вдоль берегов озера, то угрожая бойцам, то упрашивая, пока он все же не заставил навмахиариев драться...
В дальнейшем навмахии устраивались в Риме Нероном, Титом, Домицианом и, наконец, Филиппом I, причем каждый из императоров измысливал что-нибудь новое, пытаясь затмить своих предшественников. Так, в водоеме, выкопанном по приказанию Нерона, перед началом сражения зрителям показывались чудовищные рыбы, откуда-то завезенные в Рим, а после боя устраивались пиры на плотах или же водоем осушался для гладиаторских боев. Во время стодневных игр в честь открытия амфитеатра Флавиев (Колизея) Тит тоже устраивал корабельные сражения на его арене. Затем арена сплошь покрывалась плотами, на которых происходили бои гладиаторов, звериные травли и даже бега на колесницах. Домициан выстроил новое здание — навмахию лишь потому, что арена амфитеатра показалась ему недостаточной. «Широта натуры» этого императора ярко проявилась во время случившейся однажды сильной грозы: зрителям запретили удаляться с навмахии, и многие из них, промокнув до нитки, заболели и умерли.
Таковы были римские навмахии, воспроизводившие наиболее известные морские сражения древности. Правдоподобие в подражании заходило здесь так далеко, что на потеху толпы не только потоплялись настоящие корабли, но и беспощадно избивались их экипажи. Правда, сражения на судах устраивались значительно реже, чем, например, состязания на колесницах в цирках; но это объясняется отнюдь не гуманностью устроителей навмахии, а тем, что снаряжение военных кораблей требовало громадных денежных затрат. Так в историю цирка Древнего Рима наряду с боями гладиаторов и бестариев-звероборцев была вписана еще одна страница кровавой политики «хлеба и зрелищ».
