Фронтовая венерология, или Как боролись с последствиями военно-половых романов
Война — это всегда смерть, боль, страдания и лишения. Совершенно ясно, что никто не хочет, чтобы эти и без того ужасные вещи усугублялись болезнями, да еще и «дурными». Венерическими заболеваниями люди болеют как «на гражданке», так и в окопах, только возможности для профилактики и лечения в таких случаях разные. Как боролись с ЗППП на фронтах Второй мировой?
Во время боевых действий множество мужчин находятся вдали от жен и девушек. Поэтому интимные проблемы парни решали простым, но не самым достойным способом — общением с проститутками или просто, вступая в случайные связи с малознакомыми персонами. Требования к дамам легкого поведения у солдат и офицеров были разные, а вот болели они сифилисом и гонореей на равных.
Фронтовые венерологи и «венерологические отряды»
Во время Второй мировой войны для лечения сифилиса отводилось 40 дней. Для ситуации, когда каждый боец на счету, а медики необходимы для лечения раненых, большое количество заразившихся было для воинского подразделения настоящей катастрофой. А что будет, если разразится эпидемия?
О том, как избежать массового заражения сифилисом думали по обе стороны фронта. Командование Красной Армии и вермахта искало способы профилактики, как медицинские, так и пропагандистские. Сразу стоит отметить, что советская сторона оказалась более успешной в этой борьбе, хотя она не была легкой.
В СССР было не принято поднимать эту тему, ведь красноармеец по определению был высокоморальным и сознательным, а сам образ защитника Родины дискредитировать было нельзя. Но от того, что проблема замалчивается, она никуда не исчезает и на «венерическом фронте» ситуация была напряженной все годы войны.
Частично история профилактики и лечения ЗППП в условиях фронта была изложена в одном из томов издания «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне», увидевшем свет в 1951 году. В книге приведена скупая, но неутешительная статистика. Оказывается, в 1942 году на 1000 бойцов приходилось 32 заболевших, в 1943 — 34, а в 1944 — 42.
Авторы особо акцентировали внимание на том, что у нас хоть и были заболевшие «нехорошими» болезнями, но их было гораздо меньше, чем у врага, деморализованного и погрязшего в разврате. Если верить экспертам, то и у союзников все было очень плачевно — что взять с капиталистов, безыдейных и распущенных.
В Красной Армии появилась особая, невиданная доселе медицинская специальность — фронтовой венеролог. На войну отправили тысячи таких специалистов, которые работали на всех без исключения фронтах. Эти медики занимались не только лечением, но и проводили разъяснительную работу среди личного состава, тесно сотрудничая для этого с командирами и политработниками.
Еще одной непростой задачей, стоявшей перед венерологами, было отслеживание половых контактов солдат и офицеров. Важно было не только лечить, но и находить источники заражения, чтобы болезнь не распространялась. Не забывали и о гражданском населении — работали целые «венерологические отряды» Минздрава, которые двигались вместе с войсками, чтобы выявлять и лечить больных среди местного населения.
Кошмары фронтового лечения
Так как времена были очень суровыми, с подхватившими венерические недуги особо не церемонились. Особенно это касалось «легких» больных, например, с гонореей, поставить в строй которых можно было за считаные дни. Рассказывали, что больному вводили внутривенно кипяченое молоко, отчего температура тела поднималась до 41 градуса.
После этого проводилась «чистка» — специальным зондом сдиралась слизистая оболочка мочеиспускательного канала. Конечно же, никто не тратил нужные раненым обезболивающие на таких вот безответственных «солдат любви», поэтому во время процедуры пациента приходилось держать вчетвером. Но даже это «цветочки» по сравнению с тем, как врачевали сифилис в Средние века.
После такого лечения больной стремительно шел на поправку, но отправление естественных надобностей для него надолго становилось настоящей пыткой. Менее травматичным, но таким же варварским был и другой способ, когда пациенту вводили в уретру шприцем смесь скипидара и масла. Адская жидкость вызывала резкое обострение гонореи и жуткие рези, но после этого самый запущенный больной начинал быстро выздоравливать. Процедура применялась как к мужчинам, так и к женщинам.
Гораздо реже заболевших отправляли в тыл, в госпиталь, для серьезного лечения. А вот партизаны не имели возможности отсылать каждого бойца с застарелым триппером «на большую землю». В лесных отрядах нередко расстреливали тех, кто из-за слабости к противоположному полу поставил под угрозу здоровье, свое и товарищей.
Историкам Великой Отечественной известен случай, когда командир партизанского отряда писал рапорт в Украинский штаб партизанского движения, в котором изложил вопиющий случай. Некая партизанка Евдокия Кузнецова «наградила» венерическим заболеванием нескольких бойцов. Известно, что эту женщину обвинили в пособничестве врагам и расстреляли.
Когда наши войска вошли на территорию Европы, то заболеваемость резко пошла вверх. Солдаты и офицеры вступали в связи с местными женщинами, которых и считали источником всех бед. На самом деле, мужчины в 4 раза чаще оказывались переносчиками инфекции, а через женщин просто передавали болезнь друг другу. Но при этом наказывали за заражение сифилисом и гонореей всегда только дам.
Венерические заболевания в войсках вермахта
В немецкой армии вопрос венерических заболеваний сначала пустили на самотек, о чем позднее очень сильно пожалели. Немецкий историк Франц Зейдлер писал, что «нехорошие» болезни стремительно атаковали армию вермахта и стали косить солдат и офицерский солдат направо и налево. Если верить этому автору, то за годы войны ЗППП переболели 706 тысяч военнослужащих! Вряд ли эта цифра претендует на точность, ведь многие стыдились своих хворей и тайком занимались самолечением.
Первой мерой борьбы с высокой заболеваемостью стали санитарные пункты. Они организовывались в каждом населенном пункте, где стояли немецкие войска. Солдаты и офицеры, посетив женщин, были обязаны явиться в такой пункт и подвергнуться профилактической обработке. Она заключалась в тщательном обмывании гениталий мыльным раствором.
Конечно же, чтобы остановить сифилис и гонорею мыла было недостаточно, к тому же даже дисциплинированные немцы часто игнорировали посещение медиков после сексуального контакта. Тогда в дело пошла пропаганда — среди солдат начали распространять листовки и брошюры о правилах профилактики. В них рассказывалось о необходимости использования презервативов и даже о пользе абсолютного воздержания.
Военных предупреждали и о том, что халатное отношение к своему здоровью, то есть сокрытие болезни от военных врачей и командиров, приравнивается к намеренному членовредительству и строго карается по законам военного времени. Заболевший впервые отправляли на лечение в венерологические клиники, которые в шутку называли «рыцарскими замками». А вот с повторно захворавшими уже не церемонились и отдавали под суд.
С гражданскими лицами и вовсе не разговаривали — женщин на оккупированных территориях, заподозренных в заражении немецких солдат, расстреливали без суда. Но и это не помогало снизить заболеваемость. Только увидев тщетность «борьбы на местах» немцы приняли, наконец, верное решение и стали сражаться с «нехорошими» недугами комплексно.
В крупных оккупированных городах, таких как Курск, Смоленск, Львов и Киев открыли дерматовенерологические клиники, где обследовали и принудительно лечили как военных, так и гражданских лиц. Население обследовали почти поголовно, а выявленных больных закрывали в больнице и по-немецки дотошно лечили.
Женщин, прошедших курс лечения, ставили на учет и обязывали дважды в неделю являться на осмотр к врачу. Игнорировать проверки не получалось — за это расстреливали. Такие меры, наконец, дали результат и кривая заболеваемости ЗППП медленно пошла вниз.
